Третья волна

Это погружение в энергетические запасы земли послужило скрытой дотацией для роста индустриальной цивилизации, сильно ускорившей ее экономический прогресс. С тех пор и до нашего времени везде, где только проходила Вторая волна, народы создавали огромные технологические и экономические структуры, исходя из предположения, что дешевое ископаемое топливо будет доступным бесконечно долго. И в капиталистическом, и в коммунистическом индустриальном обществе, на Востоке и на Западе стал очевиден один и тот же сдвиг — от рассредоточенной энергии — к концентрированной, от возобновляемой — к невозобновляемой, от многих разных источников и видов топлива — к немногим. Ископаемое топливо послужило энергетической базой для всех обществ Второй волны.

Технологическое чрево

Скачок к новой энергетической системе происходил параллельно с гигантскими достижениями в технологии. Общества Первой волны полагались на то, что Витрувий[23] 2 тыс. лет назад назвал «необходимыми изобретениями»[24]. Но эти первоначальные лебедки и клинья, катапульты, прессы для винограда, рычаги и подъемные механизмы — все они использовались главным образом для того, чтобы увеличить силу человеческих мускулов или мышц домашних животных.

Вторая волна подняла технологию на совершенно новый уровень. Она породила гигантские электромеханические машины, приводящие в движение различные детали, ремни, шланги, подшипники и болты, движущиеся с грохотом и треском. И эти новые машины не просто увеличивали силу живых мышц. Индустриальная цивилизация развила технологию органов чувств, создавая машины, которые могли слышать, видеть и осязать с гораздо большей точностью, чем на это способны люди[25]. Она породила технологию чрева, изобретая машины, предназначенные для того, чтобы создавать в бесконечной прогрессии новые машины, т. е. станки для производства машин[26]. Еще более важно то, что она объединила множество связанных друг с другом машин под одной крышей, создавая фабрики и заводы и, в конце концов, — поточные линии внутри одного предприятия.

На этой технологической основе быстро выросло множество видов промышленного производства, окончательно определивших облик цивилизации Второй волны. Вначале это была угольная и текстильная промышленность, а также железные дороги, затем — производство стали, автомашин, алюминия, химических веществ и электрооборудования. Возникли гигантские промышленные города: Лилль и Манчестер — центры текстильной промышленности, Детройт — центр автомобильной промышленности, Эссен и позже Магнитогорск — центры сталелитейного производства, и помимо них — сотни других.

Из этих индустриальных центров поступало бесконечное количество одинаковой продукции — рубашки, туфли, автомобили, часы, игрушки, мыло, шампуни, фотоаппараты, автоматические ружья и электрические моторы. Новая технология, питаемая новой энергетической системой, открыла двери для массового производства.

Красная пагода

Однако массовое производство не имело бы смысла без соответствующих изменений в системе распределения. В обществах Первой волны товары изготовлялись обычно вручную. Продукты создавались в единственном экземпляре по предварительному заказу. То же, большей частью, относилось и к их распределению.

Верно, что крупные торговые компании были созданы торговцами в расширяющихся брешах старого феодального порядка на Западе. Эти компании открыли торговые пути по всему миру, организовали охрану кораблей и караванов верблюдов. Они продавали стекло, бумагу, шелк, мускатный орех, чай, вино, шерсть, индиго и мэйс (сушеная шелуха мускатного ореха. — Прим. перев. ).

Большинство этих товаров попадало к потребителям благодаря мелким лавочникам, а также разносчикам товаров, которые доставляли их в сельскую местность на своих спинах или в повозках. Никуда не годные средства связи и примитивный транспорт очень сильно ограничивали рынок. Мелкие лавочники и странствующие поставщики могли предложить покупателям лишь очень скудный список товаров, и часто того или иного наименования у них могло не быть месяцами или даже годами[27].

Вторая волна произвела изменения в этой скрипучей, перегруженной системе распределения, которые были по–своему не менее радикальны, чем гораздо более широко известные достижения в сфере производства. Железные дороги, автомагистрали и каналы открыли доступ к районам, расположенным в глубине страны, и вместе с индустриализмом пришли «дворцы торговли» — первые универсальные магазины. Возникли сложные сети маклеров, оптовых торговцев, комиссионных агентов и представителей поставщиков. В 1871 г. Джордж Хантингтон Хартфорд, первый магазин которого в Нью–Йорке был окрашен в красный цвет, а кассовая кабина в нем походила по форме на китайскую пагоду, сделал для распределения товаров то же, что Генри Форд сделал позже для их производства. Он перевел распределение на совершенно новую ступень, создав первую в мире гигантскую систему однотипных розничных магазинов — Великую Атлантическую и Тихоокеанскую Чайную Компанию[28].