Третья жертва

– Но зачем? – спросил Люк. – Есть же Дэнни. Он принес пистолет и револьвер, на которых полно его отпечатков и которые зарегистрированы на его отца. Зачем тогда третье оружие? Разве это не лишний риск? Ведь его могли увидеть с оружием. Или что-то могло пойти не по плану, и ему пришлось бы избавляться от оружия или от сабо. По-моему, дополнительный тридцать восьмой только повышает степень возможности ошибки.

Все переглянулись. Сандерс уже поднимал этот вопрос. И ответа на него пока что не было.

– Может, здесь какой-то символизм? – предположила Рейни и посмотрела на Куинси, главного эксперта по преступному поведению. – Может, использованием пули двадцать второго калибра продиктовано не только практическим соображением, но и причиной личного свойства? У того, кто убил Мелиссу Авалон, была на то причина, и выбор пули как-то с ней связан.

– Господи, она ж не оборотень какой-то, которого можно убить только серебряной пулей, – пробормотал Сандерс. – Двадцать второй – самый обычный калибр.

– А если дело в оружии? Может, револьвер тридцать восьмого калибра с гравировкой «ЛЮБИМОЙ» на стволе подарил ей муж. Может, он растрогал ее этим подарком, а потом она узнала, что подарок благоверный сделал только потому, что крутил шашни с другой и чувствовал себя виноватым перед ней…

– Крутил шашни? – Сандерс вскинул бровь.

– Ладно, пусть будет трахался. Он трахал другую женщину. Так лучше?

– Думаю, мы упускаем кое-что из виду, – негромко сказал Куинси.

Рейни и Сандерс моментально умолкли. Все повернулись к фэбээровцу. Он был серьезен и собран, но глаза блестели возбуждением, какого Рейни у него еще не видела. Куинси разгадал часть головоломки и был чертовски возбужден.

– Давайте взглянем на элементы этого преступления, – ровным тоном начал он. – Во-первых, наше неустановленное лицо использует манипуляцию. Находит проблемного подростка – Дэнни О'Грейди, – знакомится с ним, сначала, вероятно, через Интернет, но потом встречается лично, чтобы закрепить отношения. Ему – или ей – нужен кто-то вроде Дэнни. Он узнаёт мальчика, находит его «кнопочки» и начинает нажимать. Он получает удовольствие от сложной игры. Думаю, Люк и Сандерс правы. Зачем использовать сабо, когда достаточно револьвера Дэнни? Может быть, потому, что он имел такую возможность. По всей вероятности, пуля двадцать второго калибра деформируется и будет бесполезна для криминалистов. Но на всякий случай, если этого не случится, он оставляет полиции еще одну загадочку. Он хочет произвести впечатление своими умениями…

И тут мы подходим к компьютерам. На первый взгляд кажется, что он пользовался почтовым аккаунтом Мелиссы Авалон, чтобы держать связь с Дэнни. Но зачем тогда удалять информацию со школьных компьютеров? Любая переписка, загрузки и так далее покажут только разговоры Дэнни с учительницей. Даже если содержание почтовых сообщений сомнительное, Мелисса ведь мертва. Как ей защитить себя? Но опять-таки одного отвлекающего маневра для него недостаточно. Уверен, когда наши специалисты возьмутся за жесткие диски, они обнаружат, что там, кроме нулей, ничего не осталось. Наш субъект ничего не упускает.

– Но как же Дэнни? – возразила Рейни. – Преступление перестает быть стопроцентно эффективным, если в него вовлечен соучастник. Конечно, сейчас Дэнни испуган, но рано или поздно он заговорит. По-моему, это большая недоработка. Если субъект действительно не хотел оставлять следы, ему следовало действовать в одиночку.

– Нет. – Куинси решительно покачал головой. – У него и в уме не было действовать в одиночку. Какой смысл во всей этой изобретательности и ловкости, если о них никто не узнает?

Рейни замерла. Судя по лицам Люка и Сандерса, их расширившимся вдруг от ужаса глазам, они пришли к тому же, что и она сама, выводу.

– Хочешь сказать… ему нужно, чтобы им кто-то восхищался? Чтобы его мастерство кто-то оценил?

– Да.

– И если Дэнни вдруг сломается и все расскажет…

– Какой фактор прежде всего бросается в глаза в этой школьной трагедии? Эго. Мальчишки всегда пытаются утвердить себя в нашем тесном мире. Дети растеряны и не видят разницы между известностью достойной и недостойной. Да вы что? Наш субъект не заинтересован в молчании Дэнни. Наоборот, он рассчитывает на то, что в один прекрасный день парнишка заговорит. Не сейчас. Не сразу. Стрелку нужно время, чтобы убраться. Но он надеется, что однажды, раскрыв газету, прочтет о тринадцатилетнем мальчике, строящем свою защиту в деле о тройном убийстве на утверждении, что сделать это его заставил некий незнакомец, страшила, монстр. И все эксперты-криминологи снова заговорят о том, что нынешняя молодежь не желает нести ответственность за свои же действия; эксперты-правоведы снова обвинят во всем адвокатов, которые своими конспирологическими теориями только смущают и запутывают присяжных; а наш субъект от души посмеется. Он будет вырезать из газет каждую статью о суде над Дэнни О'Грейди и веселиться.

– То есть о преступлении по страсти речи больше нет? – негромко спросила Рейни.

– Нет. Здесь совсем другое.