Третья

Она поспешно обернулась, веселый азарт охоты угас, то, что минуту назад было развлечением, почти шуткой, обернулось совсем другим. Ее охватил страх. Да, она испугалась. Атмосфера стала угрожающей. А ведь голос был приятным, вежливым, но она чувствовала, что в нем прячется гнев – слепой нерассуждающий гнев, и ей разом припомнилось все, что она читала о таких ситуациях в газетах: пожилые женщины, на которых нападали шайки подростков – жестоких, беспощадных ребят, движимых ненавистью и потребностью портить и вредить. Она выслеживала этого молодого человека. Он догадался, ускользнул от нее, а потом нагнал ее в тупике и теперь стоит перед ней, загораживая выход. В Лондоне почва под ногами всегда зыбкая: сейчас вокруг тебя всюду кишат люди, а минуту спустя нигде никого не видно. Конечно, и здесь есть люди – на соседней улице, в домах, но между ними и ею эта грозная фигура, эти сильные жестокие руки. Она не сомневалась, что он примеривается, как пустить их в ход… Павлин. Чванный павлин. В бархате, в узких черных элегантных брюках в обтяжку, говорящий тихим, ироничным, насмешливым голосом, который прячет гнев. Миссис Оливер судорожно вздохнула раз, другой, третий и с внезапной решимостью прибегла к тут же придуманному оборонительному маневру. Она без колебаний села на мусорную урну, стоявшую рядом у стены.

– Как вы меня напугали! – сказала она. – Я понятия не имела, что вы сзади. Надеюсь, вы меня извините.

– Так вы все-таки за мной следили!

– Боюсь, что да. Конечно, вам это вряд ли приятно. Но, видите ли, я подумала, что мне представляется такая отличная возможность… Конечно, вы страшно рассердитесь, но, право же, напрасно. Дело в том, – миссис Оливер уселась на урне поудобнее, – видите ли, я пишу книги. Детективные романы. И нынче утром я очень расстроилась. Даже зашла в кафе, чтобы за чашкой кофе разобраться и обдумать. В книге я застряла на месте, где веду слежку. То есть мой герой ведет. И вдруг мне пришло в голову: «Я ведь ничего о слежке не знаю!» То есть в романах я часто пользуюсь этим приемом и читала множество книг, где кто-то за кем-то следит, и вдруг подумала, а так ли это просто, как рисуется многими авторами, или, наоборот, практически невозможно, как это выглядит в других книгах. И я подумала: «Собственно говоря, есть только один выход: попробовать самой». Ведь пока не примеришь на себе, невозможно понять, как это бывает на самом деле. То есть как себя при этом чувствуешь, очень ли боишься упустить того, за кем следишь. А в тот момент я как раз посмотрела по сторонам, а вы сидели за столиком напротив меня, и я подумала – опять прошу у вас извинения, – я подумала, что лучше вас человека для выслеживания не найти.

Его странные холодные голубые глаза все еще вперялись в нее, но ей показалось, что напряжение в них смягчилось.

– Почему же я так подхожу для слежки?

– Ну, вы же такой живописный! – объяснила миссис Оливер. – Ваш костюм, в сущности, очень красив. Чистая эпоха Регентства, вот я и подумала, почему бы не воспользоваться тем, что вас легко отличить от большинства прохожих. Ну, и когда вы ушли из кафе, я пошла за вами. И оказалось, что это совсем не легко. – Она посмотрела на него. – Можно вас спросить, вы с самого начала меня заметили?

– Нет, не сразу. Вовсе нет.

– Ага, – задумчиво произнесла миссис Оливер. – Но, с другой стороны, я ведь не так бросаюсь в глаза, как вы. Я хочу сказать, что вам непросто было отличать меня от других пожилых женщин. Я же не очень выделяюсь, правда?

– А книги, которые вы пишете, издаются? Я не мог их читать?

– Право, не знаю. Не исключено. У меня их вышло сорок три. Моя фамилия Оливер.

– Ариадна Оливер?

– О, так вам моя фамилия что-то говорит? – сказала миссис Оливер. – Это, конечно, очень лестно, хотя я не думаю, что мои книги могут вам нравиться. Вам они должны казаться старомодными. Слишком мало насилия и крови!

– Но лично меня вы до этого не знали?

– Нет. – Миссис Оливер покачала головой. – Я уверена, что я вас не знаю… не знала.

– А девушку, с которой я был?

– Вы про ту, с которой вы ели – запеченные бобы, я не ошибаюсь? – в том кафе? По-моему, нет. Но ведь я видела только ее затылок. И на мой взгляд… Девушки же все похожи друг на друга, не правда ли?

– А она с вами знакома, – внезапно сказал молодой человек, и в его тоне появилась ядовитая острота. – Она упоминала, что познакомилась с вами. Примерно неделю назад, если не ошибаюсь.

– Где? На каком-нибудь званом вечере. Вполне вероятно. А как ее зовут? Возможно, я помню.

– Ее зовут Норма Рестарик.

– Норма Рестарик… Ах да, конечно! Это было где-то в деревне. В местечке… как бишь его? В Лонг-Нортоне, так, кажется? Названия дома я не помню. Меня туда привезли друзья. Не думаю, что я узнала бы ее, даже сиди она ко мне лицом, хотя она, по-моему, что-то говорила о моих книгах. Я даже обещала подарить ей последнюю. Как странно, вы согласны, что я наметила для слежки человека, который сидел с моей знакомой, пусть и не очень хорошей? Очень странно! И для романа ни с какой стороны не подходит. Сочтут натянутым совпадением, вы согласны?