Третий берег. Книга первая

– Охотно. После инцидента в Екатеринбурге… никто же не совершал никаких злодейств?

– Никто. И никаких, – согласился Аринов. – Правда, как я уже тебе сказал, мы приняли определённые меры. Сейчас каждый эпизод прохождения Идентификации по Радову отслеживается в режиме реального времени. С помощью дополнительного оборудования и под контролем специалиста.

– И всё чисто? Попыток не было?

– Всё чисто, как первый снег. Никаких левых авторизаций. За последние две недели процедуру Идентификации проходили восемнадцать сотрудников, обладающих спецдопуском. Некоторые – не по одному разу. Во всех случаях – полный порядок.

– Что и требовалось доказать.

– Ты хочешь сказать…

– Если бы имел место взлом, злоумышленники наверняка уже попытались бы воспользоваться полученными возможностями.

– А вдруг они планируют что-нибудь в отдалённом времени?

– Ага. Сидят, ждут и верят в ваше доброе отношение к похитителям корпоративных тайн. Ведь вы же такие белые и пушистые – зачем вам что-то предпринимать и латать обнаруженные бреши в системе безопасности?

– Резонно, – Аринов наклонил голову.

– Поэтому я практически уверен, что никто не взламывал технологию Радова. А по сему, нет никаких причин сомневаться в её сверхнадёжности.

Андрей потёр ладони друг о дружку.

– И раз так, – весело произнёс он, – только что озвученная мною версия, в которой оба утверждения о деяниях Храмова признаются истинными, остаётся единственно годной к употреблению.

Аринов даже икнул.

– Это и есть твой «Нелинейный анализ»?

Андрей пожал плечами.

– Ты ведь сам меня позвал. А вообще знаешь, я всегда увлекался детективными сюжетами. В детстве даже мечтал открыть частное сыскное агентство. И я твёрдо верил, что каждый сыщик, который хочет добиться хоть каких-нибудь успехов, должен иметь свою систему.

– Как Шерлок Холмс, например? – Аринов взял кофейник и налил кофе в чашку Андрея. Потом достал из тумбочки ещё одну и плеснул себе.

– А ты не прикалывайся! – ответил Тараборов. – Метод дедукции, описанный сэром Дойлом в его рассказах, вещь, которая в реальности работает. И весьма эффективно. Но у Холмса была не только дедукция, хотя она, конечно, лежала в основе. Конан Дойл показал своим читателям настоящую сыскную систему – со сбором и обработкой улик, слежкой за подозреваемыми, изучением фактов их биографии, короче, всем. Я тоже пытаюсь создать систему. Систему сбора и обработки информации. Систему, которая исключала бы саму возможность влияния так называемого «авторитетного мнения» на процесс поиска истины. Вот скажи, что ты подумал, когда узнал о происшествии в Екатеринбурге? Можешь не отвечать, я и так знаю. Ты подумал: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». А что если может? Вот то-то и оно. А что касаемо «Нелинейного анализа»… мне просто хотелось название покрасивее придумать. Такое, чтоб запоминалось. Хотя в чём-то ты прав. Нелинейность в моём случае – то же самое, что и нестандартность, непривычность, несоответствие канонам.

Андрей сделал глоток из чашки и удовлетворённо кивнул – кофе у крёстного был что надо.

– Давай вернёмся к Храмову. Лично я легко смогу отбросить в сторону весь предыдущий опыт Человечества и допустить, что какой-нибудь отдельно взятый представитель славного рода хомо сапиенс оказался способен уподобиться Шредингерову коту. При этом учти, я не верю в магию, в воскрешение мёртвых и в существование зомби… тебя что-то смутило?

– Чьего кота ты сейчас вспомнил? – осторожно спросил Аринов.

– А, кот Шредингера! Не напрягай извилины. Просто из-за фантазий одного головастого дядьки, жившего лет сто пятьдесят тому назад, некоторые люди до сих пор верят, что эти мягкие на ощупь домашние хищники умеют прикидываться мёртвыми, будучи на самом деле совсем наоборот.

– Так оно так и есть. У меня же в детстве был собственный кот. Для этой скотины притвориться трупом было плёвое дело, особенно если нагадил куда не следовало, а удрать не успел. Думаешь, Храмов тоже притворялся? Где? В морге? Или в Екатеринбурге?

Андрей с лёгкой досадой посмотрел на Аринова:

– Вообще-то, когда говорят про кота Шредингера, имеют ввиду совсем другое. Суперпозиция, понимаешь? Ну, типа, одновременность состояний и всё такое…

– Я морпех, Андрюха. Для меня суперпозиция, это грамотно отрытый окоп, – Аринов весело осклабился. – Рассчитывай на меня во весь рост, но не заставляй прыгать выше головы.

– Мы должны понять, как Храмову удалось провернуть свой фокус, – Андрей снисходительно улыбнулся в ответ. – В магию, как уже было сказано, я не верю, остаётся наука. А это великая сила, несомненно.

– Думаешь, наш Алексис изобрёл что-нибудь этакое, пока джоули в своей лаборатории подсчитывал?

– А почему бы и нет? Но чтобы ответить наверняка, нужно понять, чем занимался Храмов в Корпорации на самом деле, – Тараборов вздохнул. – Очень может быть, что Алексей получил в своё распоряжение какие-то особые возможности, совершив… некое невероятное открытие.

– То есть?