Третий берег. Книга первая

– Но Храмов, если верить вашим же словам, очень привязчивым не был?

– Храмов, я повторяю ещё раз, гений, его нельзя измерять общим шаблоном. Но он помешался на своём проекте и жил последние годы только ради его успеха. Мне кажется всё, что не касалось претворения в жизнь этой идеи, Алексея Владимировича не интересовало.

– Да, жаль, мне с таким персонажем познакомиться не удалось… – Тараборов вздохнул.

– Не факт, что это знакомство доставило бы вам удовольствие, – усмехнулся Хоменко.

– Вы можете идти, Василий, – сказал Андрей, решив не реагировать на последнюю фразу своего собеседника.

Хоменко встал со стула.

– Подождите, – вдруг остановил его Тараборов, когда парень уже взялся за ручку двери.

Василий замер.

– Если я задам «правильный вопрос» – почему взорвалась установка, какой ответ вы мне дадите?

Хоменко развернулся. Затем он сделал несколько шагов и снова уселся на стул.

– Я могу лишь высказать свои предположения, – сказал Вася, глядя прямо в глаза Тараборову.

– И каковы же они?

– Я думаю, у Храмова получилось. Как я уже говорил вам ранее, взорваться с такой силой наша машина не могла. Но давайте вспомним, для чего она создавалась. Установка предназначалась для получения энергии. А много энергии – это всегда риск её внезапного высвобождения. Вот я и думаю – Храмов получил свою энергию. И она его убила, – Василий как-то нервно дёрнул подбородком. – Правда, так думаю только я. Авторитеты с этим не согласны. Яковлев, например, считает, что Храмов так и не смог осуществить «зажигание».

– А вы, значит, не любите соглашаться с авторитетами? – в голосе Андрея промелькнул намёк на одобрение.

Хоменко усмехнулся.

– Я думаю, Яковлев настаивает на таком выводе, потому что у него самого ничего не вышло. Он же не смог продолжить работу Храмова. Но, естественно, открыто спорить с таким корифеем, я не собираюсь. Во-первых, он действительно колосс в науке, а во-вторых, спорить с Иваном Андреевичем человеку моего статуса, равносильно добровольному отказу от дальнейшей карьеры в «Технологиях». А я к этому пока ещё не готов.

– И всё-таки, если только между нами…

– Видите ли, – Хоменко не дал Андрею закончить предложение, – мы же рядом находились. Фактически, в двух шагах. Установка была смонтирована в главном ангаре, а мы с Анной сидели во вспомогательном бункере. Он сильно заглублен и окон там, разумеется, нет. Потому-то мы и уцелели. Так вот, перед тем как жахнуло, ну, взорвалось, воздух наполнился гудением. Ровным таким, утробным. И звук этот был словно… – Василий посмотрел на Андрея, – я тогда сразу подумал, что заработало. Почувствовал, понимаете?

Андрей проглотил подступивший к горлу комок и кивнул.

– Минуты две гудело, а потом… бабах! И всё! – Андрею показалось, что произнося эти слова, Хоменко даже побледнел.

– Скажите, Василий, а мог кто-нибудь подстроить катастрофу? Вмешаться, испортить что-то, подкрутить? – осторожно спросил Андрей.

Хоменко удивлённо уставился на Тараборова. Так, будто тот сказал самую несусветную глупость на свете.

– Ну, нет, что вы! Там такая охрана!

– С любой охраной можно договориться…

– Вы не поняли, Андрей, – в голосе Василия на мгновение промелькнули нотки превосходства, как у человека, владеющего темой. – Там крутейшая охранная автоматика. Основанная на какой-то сверхсекретной технологии Корпорации, о которой я лично ничего не знаю. Это же «Золотая сеть»! После всех проверок и сдачи установки в эксплуатацию, без одобрения Храмова, и более того, без его личного контроля, никто и пыль с этой шайтан-машины не смог бы стереть.

– Тогда что же всё-таки произошло?

– Не знаю, – Хоменко грустно опустил глаза. Потом вдруг вскинул голову и как-то кривовато усмехнулся. – Может, он Кориолисово ускорение не учел?

Через двадцать секунд Тараборов остался в кабинете один.

***

После ухода Хоменко, Тараборов с ногами завалился на диванчик. Он закинул руки за голову и принялся разглядывать потолок. Попутно Андрей анализировал свой разговор с Василием. В голове у него стала проявляться какая-то картинка. Возникла и чётко обрисовалась мысль, что возможно Храмов интересовал окружающих гораздо больше, чем просто перспективный учёный и удачливый сослуживец. Но почему эта мысль возникла, Андрей понять пока не мог. Данных явно не хватало. Может положение изменится после разговоров с Яковлевым и Маклевич? Может быть.

С этими мыслями Андрей незаметно для себя уснул. Прошлая ночь, обрезанная до четырёх часов беспокойного забытья на этом же диване, сказала своё веское слово.

Разбудил Андрея какой-то шорох. Резко вскочив на ноги, он обнаружил в кабинете Аринова, сидящего за столом, и читающего газету. Николай любил газеты и бумажные книги, хотя доставать подобные раритеты ему с каждым годом становилось всё труднее. Впрочем, это касалось только книг, поскольку Корпорация, держа марку, выпускала на бумаге несколько собственных периодических изданий. Каждый сотрудник «Технологий» мог получить свежий экземпляр корпоративного листка или журнала в специальном киоске. Эти роботизированные раздатчики бесплатной прессы имелись в каждом офисе Корпорации.