Третий дубль (из сборника "Белая дурь")

Они еще с минуту препирались, кто за кем должен завтра заехать, хотя заранее знали, что поедут на такси. Но таков уж был ритуал. Никонов всегда поддразнивал приятеля, заверяя, что, надев милицейскую фуражку, он может садиться за руль и подшофе. Так что незачем нести расходы на таксомотор.

«Хорошенькая репутация у Орешникова! — усмехнулся Панин, положив трубку.— Никто не принимает всерьез его исчезновения. Только «хи-хи» да намеки на любовные похождения». Он никогда не был на концертах Орешникова, но то, что видел по телевидению, не приводило его в большой восторг. Голос — да! Сильный, красивый баритональный тенор. И некоторые песни он исполнял так, что за душу брало. Но его манера исполнения — прыжки, метания по сцене… Его наряды! Все это не совпадало с представлениями Панина о том, как должен выглядеть на сцене мужчина. Он не осуждал Орешникова, ему было достаточно того, что у певца хороший голос и серьезные песни. Мода меняется часто. И певец еще молод, у него все впереди. А пока, считал капитан, молодежь выбрала себе совсем неплохого кумира. Экстравагантность Орешникова, его манеру поведения на сцене Панин считал тонко рассчитанной игрой на популярность. Он относился к Орешникову серьезно, и первые суждения о певце людей из его среды обескураживали.

3

Ватагины жили на Староневском, напротив кинотеатра «Призыв». Поднимаясь на стареньком, расшатанном лифте, Панин в который уже раз спросил приятеля:

— Удобно ли без приглашения? Да еще менту?

— О чем ты говоришь! — отмахнулся Никонов.— Советский Мегрэ будет для них подарком.

— Только о том, что я…— начал Панин, но Валентин заговорщицки подмигнул:

— …Занимаешься поисками «кумира» — ни слова!

Как только они вошли в просторный, завешанный африканскими масками холл, заполненный беседующими гостями, у Панина рассеялись все опасения по поводу своего появления в этом доме.

Никонов расцеловался с бледной, анемичной блондинкой лет сорока. Потом представил ей Панина, не забыв упомянуть его французского коллегу. Блондинка, Елена Викторовна, оказавшаяся хозяйкой дома, посмотрела на капитана с одобрением.

— А где Мишель? — спросил режиссер.

Хозяйка неопределенно взмахнула рукой.

— Понятно! — улыбнулся Никонов.— На кухне режет бутерброды.

Мишель Ватагин, наверное, услышал голос Никонова и тут же появился в дверях кухни с огромным ножом в руках.

— Как ты, Валя, догадался, что я занят бутербродами? — улыбаясь, спросил он.— Неужели финская салями распространяет такой аромат? — Они обнялись.