Третий экипаж (сборник)

Но с генералом Седовым Алекс не встречался. Слышал о нем, само собой, но слухи слухами; пока не увидишь человека, не услышишь живой голос, трудно понять, что он представляет собой на самом деле. В «Дарьином саду» генерал Седов практически не выходил из номера. Окна задернуты, телефон отключен, на экране ноутбука список проблем, стоивших внимания. Почему американский спутник Sirius вдруг поменял назначенную ему орбиту и оказался почти на тысячу метров выше? Почему Гольфстрим, Куросио и Южное экваториальное течение без каких-то явных причин резко меняют скорость и направление? Почему в Берлине доктор Курт Хеллер, придя в себя, пригласил в палату сотрудников Интерпола? Почему так интенсивно распространяются по всему миру слухи из Церна о некоем выдранном из «Рабочего журнала» листке? Почему в «Анналах физики» не появилась ранее анонсированная статья астрофизика Джона Парцера, посвященная обработке данных, аккуратно поставляемых на Землю научным спутником WMAP? Ну да, Вселенная на семьдесят три процента наполнена непонятной по своей природе «темной энергией», об этом писали и раньше… не новость и то, что «темная энергия» может являться силой, противоположной гравитации… что нового добавил к этому Парцер?

Наконец, пресловутый видеоролик.

Или мы гибнем, или мы на пути к спасению.

Обнуляются самые надежные планы, паспортная система рухнула, границы закрыты, обыкновенный человек, вовсе не спортсмен, на обыкновенном велосипеде за четыре часа преодолевает путь от Новосибирска до Чемала. За доктором Вальковичем давно присматривают разные ведомства, даже местные секьюрити, раздолбаны, за небольшие деньги зябнут на берегах водохранилища.

«Может, обшмонать придурка?» – «А что вы хотите на нем найти?» – «А что увидим, то и найдем».

Ребятам даже в голову не приходит, что мансарда доктора Вальковича в «Дарьином саду», его велосипед и все его личные вещи много раз изучались и изучаются самыми опытными специалистами.

Разумеется, в отсутствие хозяина.

Допрошены даже байкеры, нагнавшие доктора Вальковича на трассе М 52.

Ничего особенного: «Мы даже в рыло ему не дали».

И этот их диалог: «К какому клубу приписан?»

Кроме байкеров, нашлись и другие свидетели триумфального велопробега. Водилы иномарок, которых обгонял по дороге доктор Валькович. Средних лет пастух-алтаец из Онгудая. Пьющий, но в означенный день был, как стеклышко. Но что-то такое ему все-таки померещилось, говорит, даже коровы сбились теснее. А что померещилось? Да он не знает. Ну, вроде как воздух сгустился. И трава сгустилась, и коровы, мялся пастух.

«Даже коровы?» – «Даже они». – «А как коровы могут сгуститься?» – «Вот и говорю, что не знаю».

А еще аудиофайлы, полученные генералом по спецканалу с таможенного пункта аэропорта Инчон в Сеуле. Отрывистая чужая речь, тщательно обработанная специалистами.

Произносится: «Чонбу ильсан сочжипум-имнида».

Переводится: «Это мои личные вещи».

Произносится: Чингу-эге чуль сонмуль имнида».

Переводится: «Это подарок для моего друга».

Произносится: «Мончжо поадо твэмника»?

Переводится: «Можно посмотреть?»

И загадочный ответ: «Игот-гва катхын госыро сэккари тарын госи иссумника».

Переводится: «Вообще-то у моего друга такое уже есть, только другого цвета».

Что мог вывезти корейский физик Ким из Научного центра в Церне? Что уже есть у его друга, только другого цвета?

Пультовая большого адронного коллайдера.

Чайные чашки. Стеклянная баночка из-под алтайского меда.

Кстати, баночку, выброшенную байкером под Манжероком, так и не нашли.

Видел кто-нибудь такую в «Дарьином саду»? Анар утверждал, что не видел. Буфетчица утверждала то же самое. В баре «Дарьиного сада» всегда можно спросить чай с медом, неважно, что Анар, как байкеры, предпочитал не сросткинский, и даже не манжерокский мед, а свой, чемальский. Буковский на как бы случайные вопросы младшего лейтенанта Смирнова-Суконина отвечал односложно, Анечка вообще ничего не поняла. Спрашивали Карину, спрашивали всех бывших жен Анара, причем с китаянкой Анар разговаривал сам. Позже хорошие переводчики по аудиозаписи подтвердили, что Анар правильно спрашивал. Китаянка в ответ заявила, что стеклянную баночку, обклеенную фольгой, никогда в «Дарьином саду» не видела, но всё равно не верит таким людям, как доктор Валькович. Он неправильный человек, сказала китаянка. От таких людей, сказала она, всегда зависит несоразмерно много. Объяснять свои слова китаянка не сочла нужным. Она два раза видела доктора Вальковича на берегу реки. Ей ясно. Так не гуляют люди, у которых на душе мир.

«У него что, ноги кривые?» – не выдержал Анар.

Китаянка на этот вопрос не ответила. Тогда Анар взялся за выпестышей.

И Венька, и Якунька, и Кланька, и Чан – все четверо отвечали по-русски, отвечать на других языках Анар запретил. Удалось выяснить, что в то утро, когда над Чемалом разразилась гроза, выпестыши видели доктора Вальковича на набережной.

«Подохнет ведь», – жалела орущую кукушку Кланька.

«Да почему подохнет?» – не верил Якунька.

«Она кукует, а ей жрать надо».

«Покукует и полетит червяков искать».