Третий фланг. Фронтовики из будущего

Кабинет начальника Центра был шириной метра три с половиной и метров пять в длину. Привычный т-образный стол с письменными принадлежностями и стандартной настольной лампой с зеленым стеклянным абажуром, черный телефон… Стулья, стоявшие по бокам от стола, шкаф с книгами и рабочей документацией, сейф и обязательный портрет Сталина, висящий на стене, дополняли скромное убранство рабочего кабинета начальника Центра полковника Дендрука. Одним словом, обычный кабинет обычного советского начальника того времени. Когда я вошла, Берия сидел во главе стола, и солнечные лучи, пробивавшиеся из окна за спиной наркома сквозь тонкие желтые шторы, вырисовывали на столе причудливый силуэт его тени. Казалось, что это не тень, а это он сам вытянулся вперед, чтобы лучше разглядеть загадочную гостью из будущего, которую любящая иногда пошутить судьба занесла в этот мир и в это время. Справа от Лаврентия Павловича сидел мужчина лет тридцати пяти-сорока. Лицо его показалось мне знакомым, но вот где его видела раньше, вспомнить я так и не смогла. Хотя услужливая память упорно твердила о какой-то фотографии в книге, прочитанной еще там, в другой жизни.

Раз я уже застряла в этом времени, то надо вживаться. Хотя бы отбросить свои «демократические маразмы» и стать если уж не «своей», то, по крайней мере, «не чужой». Там, в лесу, еще находясь в каком-то адреналиновом цейтноте, можно было и генерал-лейтенанту сказать: «Здрасьте!», а вот прошло почти полгода, и, кажется, что та бесшабашная снайперша так и осталась в белорусских лесах, а на ее место пришла циничная, жесткая и подозрительная стерва. Хотя, как сказать — пришла, просто поменялись маски, и эта более вписалась в окружающую среду. Поэтому, едва войдя в комнату, я доложила четко по-военному:

— Здравия желаю, товарищ Народный комиссар. Политрук Иванова прибыла по вашему приказанию.

— Здравствуйте, Ника Алексеевна, — поприветствовал Берия меня коротким кивком головы. — Проходите, садитесь.

Я села на предложенный стул, сложила руки и приготовилась слушать и отвечать. Странно, но, увидев Народного комиссара внутренних дел СССР, я поняла, что говорить нам с ним не о чем. Этого человека мало будут интересовать мои умозаключения, рассуждения на тему: «Что было и что будет…» Этот человек умел сам делать собственные выводы и не нуждался в рефлексирующих дамочках и интеллигентах. Ему нужны знания. А их у нас еще на «собеседованиях» выжали так, что, похоже, облегчили головы на пару килограммов.

Как историку, мне бы было интересно написать о нем. Но не сейчас. Потом… когда-нибудь. И по возможности — честно.

«В конечном счете это Берия приехал со мной поговорить, вот пусть и спрашивает, а я посмотрю, додумаю». — Наконец правильная мысль успокоила мои расшалившиеся нервишки.

— Ника Алексеевна, — начал разговор Лаврентий Павлович, — представляю вам вашего непосредственного начальника, — он указал рукой на сидящего напротив мужчину, — начальник второго управления НКВД Судоплатов Павел Анатольевич.

Несмотря на то что я ожидала что-то подобное, это имя заставило меня уважительно склонить голову. И тут же поднять и посмотреть в упор на Берию.

Судоплатов отреагировал лишь легкой улыбкой, а Берия, усмехнувшись, добавил:

— Понимаю, для вас он живая легенда, но ничего, у вас еще будет время поговорить. Я сегодня уезжаю, а вот Павел Анатольевич остается еще на несколько дней. Так что наговоритесь.

Кто такой Судоплатов, я знала хорошо, поэтому сразу прониклась симпатией к этому человеку. Да и в его взгляде чувствовалось, что он прекрасно осведомлен о том, что я из себя пытаюсь представить. Короче, два профессионала и два хороших человека — мы поняли друг друга с одного взгляда.

— Ника Алексеевна, ответьте мне на один вопрос. — Берия, видно, находился в хорошем расположении духа, и взгляд его пронзительных глаз не был холоден и беспристрастен, как я ожидала. Лаврентий Павлович смотрел на меня с любопытством и интересом. Такой интерес бывает у детей, когда они впервые видят какие-то новые грани в, казалось бы, хорошо знакомом предмете или событии. — Там, в вашем мире, все женщины такие же хорошие бойцы, как и вы, или вы являетесь исключением из правил?

Вопрос, конечно же, был с подтекстом, ибо не тот человек был нарком Берия, чтобы не ознакомиться с личным делом «товарища Ивановой». «Интересно, зачем этот вопрос. Проверяет? Вряд ли. Что-то я какая-то мнительная. Не надо искать черную кошку в темной комнате». Мысли бегали в салочки и ловили за хвост одна другую. Хотелось и честно сказать, и в то же время — приколоться. Ну что ж, на глупый вопрос — получите глупый ответ.

— Нет, Лаврентий Павлович, просто мужчины стали слабее. Свято место пусто не бывает.

— Вот и я думаю, — произнес нарком, — если в том мире женщины дерутся и стреляют лучше, чем мужчины, то такой мир гроша ломаного не стоит.