Третий фронт

…Но запомни, Петрович, остальным догадливым расскажи по секрету, что мы, к примеру, товарищи из Коминтерна, или в Испании воевали, понял?

— Понял, чего ж не понять, — ответил он…

Фалангер

Я традиционно остался в лагере, только обошел посты, проверяя караулы, выставленные вокруг нового временного лагеря. А потом мобилизовал шоферов и техников на обслуживание техники. Проверить масло, воду в радиаторах, состояние шин, работу тормозов. Убедившись, что техники заняты делом, собрал я пехоту оставшуюся и довел до них новые штаты.

А именно — про то, что отделение — 10 человек, про «тройки». Потом начал разбираться с личным составом, формируя уже сами «тройки». Главными в тройках становились сержанты или сверхсрочники-старослужащие, они — же получали и СВТ-шки. Остальные не входящие в расчеты пулеметов получали маузеровские винтовки. Особо продвинутым в плане обращения с оружием я выдавал МП-38/40.

А вот с командирами отделений выходил затык командиров среди пехоты не было, а пример контуженного Степана отпугивал меня от участия непосредственно в бою. По крайней мере, без броника и хорошей «сферы». А их как-то совсем не наблюдалось… Потому пришлось командирами отделений назначать самых «шустрых» сержантов.

А потом мы устроили «беготню по лесу» тренируясь действовать в новой организации. И пришлось мне изображать «посредника на учения». Пулеметчики сначала совершали типичную ошибку — слишком долго сидели на одной позиции. Меня это быстро разозлило и я начал заставлять их менять позицию после пары «очередей» пинками. Первые пнутые сначала попытались возмутится, но увидев мою бешеную морду и рвущееся сквозь зубы рычание, а потом поток мата разъясняющего им что они уже все трупы потому что только что были убиты в реальном бою, как-то сбледнули и шустро перебежали за другое укрытие. Видевшие это «зрители» сразу стали относится как-то серьезней и пинать мне, потом, пришлось уже намного реже.

А под конец — дело пошло! Пулеметные тройки не сидели утками на одном месте, расчеты работали по целям, третий охранял их с гранатами в руках, стрелковые тройки тоже начали действовать более-менее как надо… В общем, для первого раза было довольно неплохо. Конечно, до нормально уровня далеко, но уже и не тупое сидение на одном месте со стрельбой «в сторону противника».

Саня

Проводил я Олега с группой охотиться, а сам пошел проводить ревизию, чего там набралось у меня в трофеях. Нехватка горючего и водителей ставила вопрос о нашей дальнейшей судьбе. Пока дошел до своего экипажа, в голове сформировался простенький план — сыграть в «гаишника» на дороге — глядишь, и бензовоз попадется, а чтоб не рисковать попусту — решил сначала стрелять, а потом задавать вопросы.

Два Андрея тем временем набивали ленты к пулемету.

— Надо бы проехаться по дороге, может, найдем чего хорошего.

— Товарищ лейтенант, нас ведь в плен гнали, да? — спросил мой земляк.

— Да, наверное.

— Тогда, наверное, и лагерь для пленных где-то рядом должен быть? Ведь не пешком же через пол-Германии топать?

— Логично. Вас было слишком мало для того чтоб специально вагоны подавать, значит, где-то есть накопитель!

С этими мыслями я пошел к Доку, посовещаться. Рядом с ним оказался и Змей с Тэнгу. Я им и пересказал наш диалог с белобрысым. Мужики загорелись идеей налета на лагерь. Поставив оставшихся в известность мы выехали на поиски. Двигаться решили группой из 231-го, пулеметного Т-26 и мотоцикла в сторону Березы.

Дорога шла несколько в объезд крепости. Отмахав около десяти километров, мы выехали из лесного массива на открытое место и увидели вдалеке прямоугольный загон, плотно забитый людьми. На глаз пленных было около восьмисот человек. По углам огражденной территории располагались пулеметные точки, брустверы которых были выложены мешками с землей. Рядом виднелся железнодорожный тупик и несколько палаток. Метрах в двухстах от забора я остановился и открыл люк, Док сделал тоже самое. Убедившись, что со стороны Лагеря за башней НАГа не видно моих рук, показал доку на него, изобразил палатку и крест на груди.

— Надеюсь, он меня правильно понял — пробурчал я спускаясь в люк.

Ника

Мужики постоянно куда-то слынивают. То одно чудо на колесах приволокли, то другое. Довольные как черти. Все им как детям малым игрушки подавай и побольше-побольше. А бедной женщине что остается. Вот именно — хозяйство. Жрать хотят все и наши и ваши. То есть и мои мальчишки и солдатики местные. Вот и организовала я команду поваров-самоучек. Однако, мои мальчишки натаскали всяких запчастей, а котелков бы еще где достать? Хлеба — нет, соли — нет, населена роботами… Мда, клиника…

Из нормальной еды 12 банок тушенки, еще 8 без этикеток и 28 галет. И все это на нашу дружную гоп — кампанию! Бывшие пленные голодными глазами смотрят. Теперь я поняла, почему они так на нас с Олегом косились после боя, тоже жрать хотели, а сказать — субординация, мать ее!

С горем пополам кое-как поделила, заныкав для своих «исчезающих Джо» по полбанки тушенки и одной галете.