Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

Кстати, было бы глубоким заблуждением предполагать, что генерал-фельдмаршал, министр авиации и главнокомандующий люфтваффе в эти решающие для судеб европейского мира месяцы занимался только переговорами с различного рода посредниками. Нет, Геринг с неменьшей активностью участвовал в подготовке войны. Тот же Томас фон Кантцов, гостивший летом и осенью 1939 года в «Каринхалле», наблюдал, как к Герингу то и дело приезжали высшие военные чины для обсуждения срочных вопросов. Он совещался не только с военными. Как свидетельствует его биограф Л. Мосли, на одном из совещаний с руководящими деятелями промышленности фельдмаршал требовал от них быстрейшего перехода с мирной на военную продукцию.

В Москве заканчивалась подготовка к военным переговорам с Англией и Францией. 2 августа Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило состав делегации. Советское правительство 5 августа поручило ей «подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе».

В Лондоне английской делегации на этих переговорах было поручено сосредоточить усилия не на заключении конвенции, а на выяснении военного потенциала СССР. Шел и активный обмен депешами с Варшавой и Парижем, чтобы «успокоить Польшу» и оттянуть конфликт. Одновременно проводится анализ встреч Вильсона и Спенсера. Последний представил дополнительный доклад, в котором были изложены некоторые «особые идеи Геринга». Так, рейхсмаршал, например, категорически возражал против участия Советского Союза в предполагаемой конференции европейских держав. Геринг угрожал: «Союз России с Англией закроет путь к этой конференции, и тогда Германия немедленно заключит военный блок с Японией, что поставит под угрозу дальневосточные позиции Британской империи…»

В Стокгольме Далерус развивал лихорадочную деятельность: он то и дело звонил в Берлин, выясняя реакцию Гитлера на идеи встречи в «Зёнке Ниссен Ког». Через три дня после прибытия в Стокгольм он получил от Геринга подтверждение: немецкая сторона согласна начать подготовку к новому «мюнхенскому совещанию». В свою очередь, Далерус посетил премьер-министра Ханссона, сообщив ему о возможном совещании (король Швеции Густав-Адольф должен был стать его официальным инициатором).

Критически настроенный читатель может возразить: позвольте, может быть, все это всего лишь плод честолюбивых планов Далеруса? Может быть, Геринг вовсе и не собирался зайти так далеко в задуманном англо-германском сговоре, а результаты миссии Вольтата были просто забыты?

Некоторые архивные документы говорят об обратном. Так, 14 августа м-р Эштон-Гуэткин, давно специализировавшийся на поддержании англо-германских закулисных контактов, доложил Галифаксу: только что из Берлина вернулся сын лорда Рэнсимена, м-р Лесли Рэнсимен. Ему устроили встречу с Герингом, причем посредником выступил… Вольтат!

И действительно, много лет спустя после публикации докладной записки Эштон-Гуэткина мне совершенно случайно попал в руки такой документ:

«Министр-президент генерал-фельдмаршал Геринг. Уполномоченный по четырехлетнему плану

Министериаль-директор для особых поручений

Вольтат

ХХП/279

Берлин

5.8.1939

Лейпцигерштрассе, 3

…Я разрешаю себе сообщить Вам, что господин генерал-фельдмаршал готов принять мистера Р.-младшего между 12 и 14 августа. Точный срок вы можете обусловить с личной секретаршей г-на генерал-фельдмаршала фрейлейн Грундтман…

С наилучшими пожеланиями. Хайль Гитлер!

Преданный Вам Вольтат».

Сейчас неважно, кому было адресовано письмо. Важно другое: Вольтат продолжал «опекать» все контакты с представителями Лондона. Нетрудно понять, что сын лорда Рэнсимена был в Берлине желанным гостем, — ведь его отец сыграл огромную роль в осуществлении мюнхенского сговора. Именно поэтому Лесли Рэнсимен получил приглашение приехать в Берлин, где ему «неожиданно» устроили встречу с Герингом. Разговор, который состоялся 12 августа между Герингом и Лесли Рэнсименом-младшим, во многом напоминает беседу в «Зёнке Ниссен Ког», ибо Геринг снова и снова апеллировал к антикоммунистическим настроениям британских тори. «Германия и Англия, — говорил он, — не только способны стать двумя великими державами в Европе, но реально ими являются. А сейчас мы гоняемся за Россией! Германия развивает торговлю и укрепляет экономические связи с ней, а Англия ищет политического и военного соглашения. Все это на руку лишь большевикам. Если бы началась англо-германская война, то реальным победителем был бы Сталин…»[15]

«В этот момент, — вспоминал Рэнсимен, — фельдмаршал откинулся в кресле и воскликнул: