Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

Хессе не поддался на удочку, сказав, что такое письмо могло быть лишь провокацией англичан, которые захотели «завлечь Гесса».

Это объяснение обеспокоило Гиммлера:

— Вы хотите сказать, что Гесс может выдать намерения, связанные с Россией?

Ответил, однако, не Хессе, а его начальник Риббентроп:

— Гесс не в курсе!

После этого Гиммлер и Риббентроп убыли из Фушля. Министр на прощание обратился к своему подчиненному Хессе с такой сентенцией:

— Ах, если бы фюрер не попался на удочку этого идиота, который уверил его, будто можно с легкостью заключить мир с Англией! Представьте себе, он действительно верил в то, что Гесс добьется успеха!

Этот рассказ Фрица Хессе (у которого в данном случае не было особых оснований кривить душой) — серьезный элемент в противоречивых свидетельствах об отношении Гитлера к истории с Гессом. Ведь далеко не случайно многие историки на Западе склонны верить большому знатоку «коричневой» эпохи профессору Андреасу Хилльгруберу, писавшему, что «Гитлер перед своей свитой очень умело разыгрывал роль человека, застигнутого врасплох».

Впрочем, у нас есть еще один важный свидетель — сам Рудольф Гесс. Когда в камере нюрнбергской тюрьмы он составлял заметки о причинах полета, то изложил их в таком порядке: первая его серьезная беседа с Гитлером о перспективах войны состоялась летом 1940 года, во время французской кампании. Тогда Гитлер сказал, что Германии нужен не «новый Версаль», а компромисс с Англией при двух условиях: раздел сфер влияния и возвращение колоний. Развал Британской империи — не в немецких интересах. Именно это заставило Гесса задуматься над тем, что необходимо дать Гитлеру «повод» для начала переговоров с Англией и что таким поводом может стать его неожиданный полет в Англию. В ноябре 1940 года состоялась вторая принципиально важная беседа, во время которой Гитлер и Гесс установили полное единство в том, что «необходимо отказаться от высадки в Англии» и начать военное вторжение в Советский Союз. «Я придерживался мнения, — писал Гесс, — что, несмотря на то, что англичане отклонили все прежние мирные предложения фюрера, можно все-таки добиться соглашения с ними. И шансы эти возрастут после начала войны Германии с Россией».

Итак, мысли Гесса и Гитлера совпадали. Ведь Гитлер однажды сказал в кругу своей свиты:

— Я бы охотно вел эту войну против большевизма вместе с английским флотом и авиацией в качестве наших партнеров![21]

Надо ли после этого спорить: знал Гитлер о замысле Гесса или не знал?

Ученик и учителя

В последнее время появились новые документы и свидетельства по этому вопросу. Одно из них принадлежало американскому коменданту тюрьмы в Шпандау, в которой отбывал наказание Гесс. Полковник Юджин К. Бэрд, который служил в Шпандау с 1964 года, многие годы регулярно нарушал порядок: вопреки уставу тюрьмы он неоднократно вел беседы с Гессом на политические темы. Более того, когда в 1966 году он получил приказ сжечь личные документы Гесса, он сохранил их и предложил Гессу на основе этих бумаг совместно написать книгу о событиях 1941 года. Гесс долго думал над этим, в конце концов согласился и начал диктовать Бэрду свои воспоминания. Об этом узнали, полковника уволили в 1972 году в отставку. Однако ему удалось взять с собой все записи. Так родилась книга Бэрда, вышедшая в 1974 году.

Книга начинается с биографических данных Гесса, которые, впрочем, были известны и раньше. Эти записи Бэрда лишний раз подтвердили, какое важное положение занимал в свое время Гесс.

— Скажите, Гесс, — спросил Бэрд, — если бы вы все начади сначала, то поступили бы так же? Так же изучали бы геополитику и так же до конца приняли философию Гитлера?

— Да, я сделал бы это, — без колебаний ответил Гесс. — Я пошел бы по такому же пути и кончил бы его здесь же, в Шпандау. Я бы полетел и в Шотландию. Ведь у меня есть собственные убеждения…

— Даже если бы путь этот означал войну с целью расширения границ Германии?

— Я от всей души хочу вернуть Германии ее былое величие, которым она обладала до Первой мировой войны…

— И вы снова бы служили Гитлеру?

— Полковник Бэрд, разумеется, я служил бы Гитлеру!

Эти слова престарелого военного преступника, точно записанные Бэрдом, служат лучшим доказательством правоты тех, кто не соглашался на освобождение Гесса. Это освобождение было бы не только оскорблением памяти жертв Гитлера и Гесса, но прямым поощрением современного неонацизма. Ведь у Гесса и Гитлера и сейчас есть приверженцы, которые хотели бы все повторить сначала…

Бэрд затронул и полет в Англию:

— За эти годы вы не раз рассказывали о вашем полете. Что за ним скрывалось?

— Гитлер не хотел падения Англии. Он намеревался прекратить борьбу, однако не знал, что я для этого полечу в Англию. Я взял ответственность на себя. Это была моя идея, и я не хотел заранее знакомить с ней Гитлера. Я оставил ему письмо у моего адъютанта Пинча.