Третий глаз-алмаз

– Невероятно, – прошептала Лиза, – откуда он узнал? Хотя… Ой, нет! Тут какая-то ошибка! Света… я до нее дозвониться не могу! Почему она не берет трубку? Юра меня убьет! Черт! Так я и знала, что все сорвется! Ладно, хорошо! Хватит миндальничать! Сколько ты хочешь за молчание? Я готова платить! Любую сумму! Но в обмен на исчерпывающую информацию: кто сообщил тебе правду? Откуда протекло? Свидетелей не было! Одна Светка в курсе. Какого черта она в подполье ушла!

Тут только до меня дошло, что собеседница не знает о смерти Лукашиной.

– Лиза, Светлана умерла.

Гинзбург отхлебнула воды из стакана.

– Говорила я Юрке, что это отвратительная затея! А он! «Решу финансовые проблемы!» Как – умерла???!!

– После очередного припадка эпилепсии у нее случился сердечный приступ.

Лиза уставилась на меня.

– Эпилепсии?

– Вы не знали, что Лукашина больна? – поразилась я.

– Она в детстве переболела лихорадкой, – растерянно ответила собеседница, – жила с родителями-дипломатами в Африке и подцепила эту дрянь. Болезнь перешла в хроническую стадию. Света не была заразной, но ей делалось плохо при смене сезонов или при стрессе, поднималась температура, начинался озноб.

– Светлана скрывала, что больна эпилепсией, – сказала я, – она пыталась лечиться, пила много лекарств, но все-таки умерла.

– А где моя дочь? – заорала Лиза. – Где Барбара? Где?

Меня удивило странное поведение госпожи Гинзбург. Может, у нее проблемы с головой? Девочку украли, я вот уже четверть часа пытаюсь убедить мать дать мне адрес писателя с «благозвучной» фамилией Мерзкий, но Лиза не торопится это сделать. Она говорила о шантаже, предлагала мне денег и как-то вяло реагировала на происходящее. А сейчас вдруг аффект! Да такой шумный!

– Что это? Что? – тряслась Лиза, хватаясь за телефон. – Юра! Да ответь же! Не подходит! Выключил мобилу! Нет, я не верю! Барбара! Боже! Нет! Да что происходит?

– Выпейте воды, – предложила я, – попытаемся рассуждать спокойно! Вы знаете Владимира, это понятно! Давайте поедем к нему и…

Я залпом осушила чашку с чаем и рассказала Лизе всю правду про конкурс, «Десять негритят» и историю, в которую меня втянул безумный графоман.

Елизавета вскочила на ноги.

– Поехали. Ты на машине?

– Да, а ты пешком? – удивилась я.

– На такси, – пояснила Лиза, – нам на Якиманку, знаешь, где это?

– Живу в Москве с рождения, – пожала я плечами.

Сев в «букашку», Лиза открыла сумку. Я машинально бросила взгляд внутрь, увидела баллончик с бензином для зажигалок, кошелек, бутылку воды… Лиза стала рыться в содержимом, вытащила элегантную электронную зажигалку, чиркнула ею, закурила и сказала:

– Я в ужасном положении, катастрофическом, безысходном…

– Думаю, Барбара у Владимира, – воскликнула я, – как ты считаешь, он способен причинить ребенку зло?

– Вовка? Конечно, нет! Хотя в последнее время он совсем обезумел, – вздохнула Лиза, – напрочь головы лишился! Его не печатают, куда ни отнесет свою гениальную рукопись, везде отказ.

Я покрепче вцепилась в руль. Ну погоди, Мерзкий! Еще час, и ты ответишь за все.

– Обидеть Барбару он не способен! – закончила Лиза. – Но как дочка к нему попала?

– Каким-то образом Владимир уговорил Свету увести девочку и отдать ему, – предположила я. – Лукашина – ваша близкая подруга, Варя без колебаний отправилась с ней!

Лиза уставилась в боковое окно.

– Ладно, – с трудом выдавила она из себя, – я теперь от тебя завишу, хотя никак не пойму, ну как подобное могло случиться! Барбару никто не похищал!

Я нажала на тормоз, сзади послышались нервные гудки.

– Как? И где девочка?

– Она была у Светы, – пояснила Лиза, – нам дом на окраине показался лучшим местом!

– Икра и осетрина! – осенило меня. – Черешня из пафосного супермаркета! Новый DVD-проигрыватель!

– Ты о чем?

– Меня удивило содержимое холодильника Лукашиной. Дешевый йогурт и деликатесы. Теперь я понимаю, продукты она покупала для девочки.

– Ну да, – кивнула Лиза, – мы дали Светке приличную сумму. Купили в маленькую комнату новую мебель, подушки, одеяло, игрушки. Барбара бы не согласилась жить в грязи, хоть она и не стала капризничать, испугалась!

– Что за дикая идея инсценировать похищение собственного ребенка? – поразилась я.

Лиза поправила ремень безопасности.

– Это Юркина идея. Кредит в банке.

– Извини, не понимаю!

Гинзбург спросила:

– Ты кем работаешь?

– Имею диплом преподавателя французского языка.

– Не нашего полета птичка, – протянула Лиза, – хорошо, слушай.

Через десять минут исповеди госпожи Гинзбург я очень порадовалась тому, что никто из моих домашних не поет на сцене песни про любовь. Похоже, в мире шоу-бизнеса бытуют весьма своеобразные представления о порядочности, любви и долге.