Третий глаз-алмаз

– Они не чертовы, а французские, – простонал полковник, – стоят дорого, мне их Жорж прислал! В подарок! На развод! Сорок штук! Для рыбалки! С пилотом передал!

В моей голове забрезжил луч понимания. Жорж – коллега Дегтярева из Парижа. С Александром Михайловичем его связывают годы нежнейшей дружбы. Комиссар Перье[12] страстный рыбак, пару раз Дегтярев приглашал его в одно заветное место на расположенную в провинциальной глуши речку, где приятели, забыв обо всем на свете, удили щук. У Жоржа есть племянник Анри Марио, пилот авиакомпании «Эр Франс». Простите, конечно, что я выдаю чужие тайны, думаю, что руководство авиакомпании запрещает летному составу работать, так сказать, почтальонами, но Анри возит туда-сюда небольшие посылочки. Жорж отправляет Дегтяреву всякие рыболовные примочки, а полковник платит ему той же монетой, и все в восторге.

Дней десять назад Жорж осчастливил полковника суперчервями. Для меня остается загадкой, каким образом двое полицейских ухитряются договориться между собой. Александр Михайлович может произнести по-французски одну гениальную фразу:

– Жё мапель Алекс, жё сюи маляд!

Мало кто из франкоговорящих людей может понять пассаж, произнесенный с невероятным акцентом, поэтому даю точный перевод.

– Меня зовут Алекс, я болен.

Первую фразу можно считать собственным представлением, а вот откуда взялась вторая? Я теряюсь в догадках.

Жорж же, хитро улыбаясь, отвечает по-русски:

– Дружьба! Моськва! Ура!

Сами понимаете, с таким словарным запасом далеко не уедешь, но мужчины расчудесно ведут диалог. Один раз Жорж гостил у нас в Ложкине, Александр Михайлович приехал домой с работы, увидел приятеля в столовой и завел:

– Мерси, мерси.

Вообще-то следовало сказать: «Бонжур», – толстяк перепутал слова, но Жорж не смутился.

– Дружьба, – ответил он.

Дегтярев открыл портфель, вынул какие-то бумаги, потом несколько снимков и продемонстрировал их коллеге.

– О! – сказал полковник.

– Ау! – протянул Жорж.

Дегтярев ткнул пальцем в бумагу.

– А?

– О! Е! – прозвучало в ответ. – И?

– Не, – протянул толстяк.

– Иа, – закивал Перье.

– Не, – помотал головой полковник.

– Иес, йес.

– Ноу!

– О!

– Е!

– Ау!

Я смотрела на парочку, еле сдерживая смех, в конце концов Дегтярев хлопнул Жоржа по плечу.

– Супер!

– Уи, мон ами! – обрадовался Перье.

Дегтярев сложил бумаги.

– Поговорили? – не утерпела я. – Хорошо пообщались?

Александр Михайлович кивнул:

– Перье умнейший человек, он видит мельчайшие детали и сейчас подсказал мне тонкий ход! Как я сам не додумался! Жорж! Дринк-дринк? Чай?

– Иес, – кивнул Перье, и парочка удалилась.

Вот и объясните мне теперь, как они договариваются? Похоже, комиссар с полковником изобрели собственный язык, помесь суржика и азбуки глухонемых. Но меня унесло в сторону, вернемся к мерзким червякам. Жорж прислал коробку с червями и объяснил: беспозвоночных надо держать в аквариуме, кормить небольшими кусочками сырого мяса, тогда они начнут плодиться, и Дегтярев потом поймает на супернаживку кита в реке Истра, тигровую акулу, голубого мерлана и гигантского тунца.

Понимая, что появление червей, пусть даже и из Парижа, будет воспринято членами семьи без особой радости, Дегтярев втихаря купил аквариум, тайком втащил его в дом и поселил беспозвоночных у себя в ванной. Наутро из санузла потек малоприятный запах. Александр Михайлович призадумался, а потом перетащил червей в банный комплекс. Мы практически не пользуемся сауной, а уж заглядывать в небольшую комнатку за ней, где хранятся всякие грабли-лопаты, мешки с семенами и прочая радость садовника Ивана, никому в голову не придет. Дегтярев ежедневно навещал своих «деток», кормил их, радовался бурному росту подопечных, точил крючки на кашалота, а сегодня обнаружил совершенно пустой аквариум…

Как только Дегтярев сказал, что червей съела я, Зайка бросилась ко мне.

– Боже! Немедленно едем в больницу на промывание желудка!

– Не стоит нервничать, – попыталась урезонить Ольгу Маня, – черви белковая пища, во многих странах они считаются деликатесом!

Я стряхнула с себя оцепенение.

– Амара!!!

– Что, хозяйка, то есть босс! Вернее… э… женщина-босс! Боссиха! – отрапортовал домработник.

– Немедленно отвечай!

– Йес, боссиха!

– Правду!

– Да, боссиха!

– Прекрати идиотничать! – затопала я ногами. – Нет слова «боссиха»! Я – Даша! Усек?

– Да, босс… э… ну… да! – замямлил Амара.

– Я съела червяков?

– Нет, хозяйка!

– Зачем ты сказал полковнику эту глупость?

– Я не говорил, хозяйка!

– Вот врун! – возмутился Дегтярев. – Я отлично слышал: «Хозяйка их съела».

– Нет, босс! Простите, босс! Не расслышали, босс! – стал кланяться Амара. – Она по-другому выразилась: «Их надо съесть».

– Здорово! – засверкал глазами толстяк.

– Не знал, что ты, мать, столь кровожадна! – с абсолютно серьезным лицом заметил Аркадий.

– Я понятия не имела о червях! – завопила я, ощущая, как взгляд Дегтярева прожигает дырку в моем виске. – Как я могла приказать такое! У Амары в голове вместо мозгов солома!

– Нет, хозяйка, – возразил парень, – вы четко сказали: «Птицам надо есть!»