Третий глаз — алмаз

— Вот какие люди бывают, — шипела сейчас Рита. — За свое здоровье испугались и отослали больную дочь подальше, на солнышко, но о других детях и не подумали. Варька — ходячая зараза! Сколько малышей из-за нее домой из Туниса ветрянку привезли! Понимаешь теперь? Два раза этой гадостью не болеют, вырабатывается стойкий иммунитет, практически на всю жизнь!

— Ну и что? Не вижу ничего странного, — заметила я.

— Лизка Варьку на самую пафосную детскую тусовку не привела, выдумала, что у нее ветрянка, почему?

— Объяснений много! Девочку наконец-то решили наказать и лишили праздника, — предположила я.

— Зачем про болезнь заливать?

— Не захотели сообщать правду окружающим, мало кому нравится посвящать посторонних в семейные проблемы.

— Лизка ради лицезрения собственной морды на глянце готова на все, — фыркнула Рита. — Под Новый год Варвара ногу на катке подвернула, она с мамулей тогда участвовала в забаве «Лед в парке». Знаменитости всякие катались, их журналисты снимали. Лиза с Варей взялись за руки и начали из себя олимпийских чемпионок изображать, но получилось плохо, обе упали. Лизка нормально встала, а у Вари колено в подушку прямо на глазах превратилось. И как поступила заботливая мать?

— Схватила ребенка в охапку и помчалась к врачу?

— Не угадала! — взвизгнула, забыв об осторожности, Рита. — Она ее на скамейку посадила и сказала: «Сиди тихо. Сейчас приедет телевидение, снимет нас, и мы отправимся в больницу». Для Лизы пиар всего важнее. А на вечеринке «Ах» Гинзбург-младшей не было. Тут что-то не так.

— Что?

— Не знаю, — понизила голос Аморади, — думаю… она давно пропала… вот почему на тусу не пришла… Можно по журналам проверить.

— Как? — не поняла я.

— Боже! Элементарно! Берешь, допустим, «Старз», он ежедневный, и смотришь снимки, они там про все вечеринки сообщают. Сразу ясно станет: когда Лиза веселиться перестала, тогда что-то и случилось.

— Здравая мысль, — протянула я. — Кстати, у тебя есть координаты Светы?

— Лукашиной? Естественно. Сейчас… где он… вот! И мобильный, и домашний, и рабочий, звони с утра до вечера, все сообщу, — сказала Рита, страшно довольная, что я перестала интересоваться Варей.

Сотовый Светланы не отвечал, к домашнему телефону тоже никто не подходил, а по рабочему откликнулась бойкая женщина:

— Продюсерский центр.

— Здравствуйте, — сказала я, — позовите Лукашину.

— Света, — заорали в трубке, — эй! Кто-нибудь видел Светку? Люди! Найдите Лукашину! Ее к телефону… Светка! Ау! Она не пришла пока, будет через час.

Последняя фраза относилась ко мне.

— Спасибо, а как к вам проехать? — спросила я.

Тетка, как пулемет, оттарабанила адрес.

— Светлана обязательно приедет? — решила уточнить я.

— Конечно, — заверили на том конце провода, — она всегда здесь!

Я быстро оделась, вышла из спальни и услышала басовитое:

— Хозяйка!

От неожиданности я вскрикнула:

— Ой! — Потом повернулась и увидела Амару, одетого, как и вчера, в идиотский красный костюм с золотыми пуговицами.

— Хозяйка, — повторил он.

— Что случилось? — напряглась я.

— Яйца! — закатил карие глаза парень. — Яйца! Вы о них знаете? Откуда они берутся?

— Из курицы, — растерялась я.

— А где живут куры?

— Во дворе, в сарае, — изумилась я, — или на птицефабрике.

— Понял, — кивнул Амара и испарился.

Я постояла пару секунд, спустилась по лестнице и снова услышала:

— Хозяйка!

— Ну?

— Во дворе нет сараев, — улыбаясь, заявил домработник, — и кур не видно.

— Мы не разводим птицу, — ошарашенно ответила я.

— А где же яйца взять? — заморгал Амара. — Вы сами сказали про кур!

Я уставилась на юношу, он, чуть приоткрыв рот, преданно смотрел мне в глаза, и тут до меня дошло, что временная прислуга… как бы это помягче выразиться, чтобы не обидеть…

— Ты идиот? — вырвалось у меня. — Ой, прости! Ищешь яйца? Хочешь сделать завтрак?

Амара кивнул.

— Да, да. Кролик велела быстро состряпать! Она приказала: «Что-нибудь по твоему вкусу», значит, яйца, а где их найти?

— В холодильнике.

— Там нет.

— Загляни в кладовку, Ира всегда держит про запас пару десятков.

— Понял, — кивнул Амара. — Вам сварить?

— Одно яйцо, — сказала я.

— Еще паштет, — заявил Амара, — этот толстый просит его к гренкам… Я все облазил. Не нашел.

— В шкафчике под кофемашиной есть банки, тебе нужна та, на которой написано «Патэ» и нарисована свинка.

— Понял, — затряс кудрявой головой Амара и убежал.

Минут через пятнадцать домашние уселись за стол, Амара внес блюдо, на котором лежало штук десять яиц, и торжественно водрузил его на стол, объявив:

— Горячая еда, пожалуйста.

— Очень мило, — приободрила я парня, схватила одно яйцо, поместила его в подставку и постучала ложкой по верхушке.

Скорлупа не дрогнула.

— Похоже, курам стали давать кальций в таблетках, — заметил Кеша, тоже безуспешно пытавшийся разбить скорлупу.

— Странные какие, — удивилась Маша, — не кокаются.

— Где мой паштет? — зашумел Дегтярев, входя в столовую. — Фу! Яйца! У меня от них изжога!

— И тебе приятного аппетита, — сказал Кеша. — Между прочим, моя печень приходит в ужас, глядя на твой жирный паштет!

— Печень не имеет глаз, — авторитетно заявила Маша. — Этот орган является непарным, он расположен в…