Третий глаз — алмаз

— Не надо ловить ведьм, — вздохнула Наталья Петровна. — Трудно поймать черную кошку в темной комнате, в особенности если она там отсутствует. Наклейте новую бумажку, и дело с концом! Простите, бога ради, у меня курица варится, хочу внука бульоном накормить. Если у вас все, я пойду?

— Большое спасибо за помощь, — сказала я, и Наталья Петровна быстро исчезла за дверью.

Очутившись на улице, я расправила чек, открепленный от коробки с пиццей. Как знать — может, это тоненькая ниточка, за которую стоит потянуть? На клочке бумаги достаточное количество информации. Для начала здесь есть название «ООО „Хитохлеб“[9], а еще указано время, когда касса пробила чек — 17.00. Будем надеяться, что кассирша запомнила женщину, которая купила «Четыре сыра» на вынос. Может, Светлана ей что-нибудь рассказала? Слабая надежда, но других зацепок у меня нет. Хотя кто-то ведь занимается делом об убийстве Лукашиной? И мне совсем не помешает пообщаться с этим человеком.

Я вынула телефон, набрала 02 и стала слушать бесконечные гудки. На двадцатом из аппарата понеслось частое пиканье. Я повторила попытку раз, другой, третий, потом обозлилась. Вот здорово, все операторы заняты, а если сейчас ко мне приближается громила с ножом? Без шансов быстро получить помощь от милиции! Между прочим, почти во всех американских детективных сериалах есть такая сцена: человек просыпается в своей спальне на втором этаже, слышит шум на первом, набирает «911», мгновенно слышит ответ, заявляет о грабителе, тут дверная ручка медленно поворачивается, дверь распахивается, появляется черная фигура, но… Со двора доносится громкий рев сирены — это примчались американские полицейские, горящие желанием спасти законопослушного налогоплательщика! Интересно, это преувеличение киношников или в США и впрямь столь замечательно работает служба спасения?

Глава 11

— Милиция, говорите, — сухо произнес женский голос.

— Здравствуйте, я проживаю на Бромской улице, дом шесть, в какое отделение могу обратиться?

— Что случилось?

— У нас было совершено убийство, а я вспомнила…

— Соединяю, — перебила меня оператор, и через секунду я услышала грубый мужской голос: — Дежурный Ермаков слушает.

— Здравствуйте! С кем можно побеседовать о происшествии на Бромской, в доме шесть, в квартире шесть?

— Что у вас?

— Убили соседку.

— Имя, фамилия.

— Светлана Лукашина.

— Отчество? Прописка постоянная?

— Не знаю! — растерялась я.

— Не волнуйтесь, гражданка, — неожиданно приветливо сказал Ермаков, — ничего там не трогайте, не цапайте, лучше ваще выйдите и стойте на лестнице тихо…

— Ее убили вчера, милиция уже приезжала!

— Так в чем дело?

— Я свидетель, хочу дать показания.

— Ясненько, — перебил меня дежурный, — вас непременно вызовут.

— Мне надо сегодня! Скажите, к кому подойти.

— Ща, — протянул Ермаков, зашелестел бумагами, потом глухо сказал: — Слышь, Петь, тута свидетельница трезвонит. По Бромской, куда? Ясно. Гражданочка!

— Я здесь.

— Вам надо к Петру Сергеевичу Комарову, кабинет пятнадцать.

— Уже лечу, скажите ваш адрес.

— Третий микрорайон, корпус восемь, — отрапортовал дежурный.

Комарову на первый взгляд было лет сто. Его маленькие глазки прятались в опухших веках, щеки оплывали вниз, а количество подбородков было невозможно сосчитать: с каждым движением Петра Сергеевича число складок под нижней челюстью изменялось.

— Садитесь, гражданочка, — прохрипел он, — чего стряслось?

Я обворожительно улыбнулась.

— Разрешите представиться, Дарья Васильева, продюсер, работаю на телевидении.

В глазах Комарова мелькнула тень беспокойства.

— Жалобу кто-то накатал? — нервно спросил он.

— Нет, нет, — успокоила я пожилого капитана. — Вы ведете дело об убийстве нашей сотрудницы Светланы Лукашиной. Хочется узнать, как продвигается работа, может, вам чем помочь?

Петр Сергеевич с тоской покосился на запертый шкаф, громоздившийся в простенке.

— Ошибаетесь, гражданка Васильева, нет у нас дела Лукашиной.

— Как? — поразилась я.

Комаров тяжело вздохнул.

— Не возбуждено!

— Но ее убили!

— От кого ж у вас такие сведения?

Я замялась.

— Молодая женщина ни с того ни с сего не умрет.

— Случается, — грустно заявил Комаров.

— Но в ее квартиру приезжала милиция.

— Верно.

— И кто ее вызвал?

Комаров засопел.

— Гражданин, — наконец сказал он, — с автомата сообщил, от метро, он не назвался. А мы обязаны реагировать, поэтому поехали!

— И нашли труп!

Петр Сергеевич откашлялся.

— Кто сказал?

— Соседи, — ляпнула я.

— От бабье, — в сердцах воскликнул Комаров. — Жива ваша Лукашина.

— Как жива? — растерялась я.

— Ну, так случилось, — решил не уточнять капитан. — Ее по «Скорой» забрали, а мы уехали.

— И дверь опечатали?

— Нет, просто захлопнули, — помотал головой Комаров. — Нашего интереса не было, и на криминал не походило, ей плохо стало, рвало сильно, но непохоже, что она выпивкой траванулась.

— Почему? — насела я на мента.

— Послужите с мое, — грустно заметил капитан. — Непьющая она.

— Почему вы так думаете? Знаете, Света работу пропускала, потом приходила бледная, руки трясутся…

— От бабье! Говорю же, не употребляла она.

— Вы дружили с Лукашиной?

— Откуда? Не видел ее ни разу.