Третий глаз — алмаз

— Невероятно, — прошептала Лиза, — откуда он узнал? Хотя… Ой, нет! Тут какая-то ошибка! Света… я до нее дозвониться не могу! Почему она не берет трубку? Юра меня убьет! Черт! Так я и знала, что все сорвется! Ладно, хорошо! Хватит миндальничать! Сколько ты хочешь за молчание? Я готова платить! Любую сумму! Но в обмен на исчерпывающую информацию: кто сообщил тебе правду? Откуда протекло? Свидетелей не было! Одна Светка в курсе. Какого черта она в подполье ушла!

Тут только до меня дошло, что собеседница не знает о смерти Лукашиной.

— Лиза, Светлана умерла.

Гинзбург отхлебнула воды из стакана.

— Говорила я Юрке, что это отвратительная затея! А он! «Решу финансовые проблемы!» Как — умерла???!!

— После очередного припадка эпилепсии у нее случился сердечный приступ.

Лиза уставилась на меня.

— Эпилепсии?

— Вы не знали, что Лукашина больна? — поразилась я.

— Она в детстве переболела лихорадкой, — растерянно ответила собеседница, — жила с родителями-дипломатами в Африке и подцепила эту дрянь. Болезнь перешла в хроническую стадию. Света не была заразной, но ей делалось плохо при смене сезонов или при стрессе, поднималась температура, начинался озноб.

— Светлана скрывала, что больна эпилепсией, — сказала я, — она пыталась лечиться, пила много лекарств, но все-таки умерла.

— А где моя дочь? — заорала Лиза. — Где Барбара? Где?

Меня удивило странное поведение госпожи Гинзбург. Может, у нее проблемы с головой? Девочку украли, я вот уже четверть часа пытаюсь убедить мать дать мне адрес писателя с «благозвучной» фамилией Мерзкий, но Лиза не торопится это сделать. Она говорила о шантаже, предлагала мне денег и как-то вяло реагировала на происходящее. А сейчас вдруг аффект! Да такой шумный!

— Что это? Что? — тряслась Лиза, хватаясь за телефон. — Юра! Да ответь же! Не подходит! Выключил мобилу! Нет, я не верю! Барбара! Боже! Нет! Да что происходит?

— Выпейте воды, — предложила я, — попытаемся рассуждать спокойно! Вы знаете Владимира, это понятно! Давайте поедем к нему и…

Я залпом осушила чашку с чаем и рассказала Лизе всю правду про конкурс, «Десять негритят» и историю, в которую меня втянул безумный графоман.

Елизавета вскочила на ноги.

— Поехали. Ты на машине?

— Да, а ты пешком? — удивилась я.

— На такси, — пояснила Лиза, — нам на Якиманку, знаешь, где это?

— Живу в Москве с рождения, — пожала я плечами.

Сев в «букашку», Лиза открыла сумку. Я машинально бросила взгляд внутрь, увидела баллончик с бензином для зажигалок, кошелек, бутылку воды… Лиза стала рыться в содержимом, вытащила элегантную электронную зажигалку, чиркнула ею, закурила и сказала:

— Я в ужасном положении, катастрофическом, безысходном…

— Думаю, Барбара у Владимира, — воскликнула я, — как ты считаешь, он способен причинить ребенку зло?

— Вовка? Конечно, нет! Хотя в последнее время он совсем обезумел, — вздохнула Лиза, — напрочь головы лишился! Его не печатают, куда ни отнесет свою гениальную рукопись, везде отказ.

Я покрепче вцепилась в руль. Ну погоди, Мерзкий! Еще час, и ты ответишь за все.

— Обидеть Барбару он не способен! — закончила Лиза. — Но как дочка к нему попала?

— Каким-то образом Владимир уговорил Свету увести девочку и отдать ему, — предположила я. — Лукашина — ваша близкая подруга, Варя без колебаний отправилась с ней!

Лиза уставилась в боковое окно.

— Ладно, — с трудом выдавила она из себя, — я теперь от тебя завишу, хотя никак не пойму, ну как подобное могло случиться! Барбару никто не похищал!

Я нажала на тормоз, сзади послышались нервные гудки.

— Как? И где девочка?

— Она была у Светы, — пояснила Лиза, — нам дом на окраине показался лучшим местом!

— Икра и осетрина! — осенило меня. — Черешня из пафосного супермаркета! Новый DVD-проигрыватель!

— Ты о чем?

— Меня удивило содержимое холодильника Лукашиной. Дешевый йогурт и деликатесы. Теперь я понимаю, продукты она покупала для девочки.

— Ну да, — кивнула Лиза, — мы дали Светке приличную сумму. Купили в маленькую комнату новую мебель, подушки, одеяло, игрушки. Барбара бы не согласилась жить в грязи, хоть она и не стала капризничать, испугалась!

— Что за дикая идея инсценировать похищение собственного ребенка? — поразилась я.

Лиза поправила ремень безопасности.

— Это Юркина идея. Кредит в банке.

— Извини, не понимаю!

Гинзбург спросила:

— Ты кем работаешь?

— Имею диплом преподавателя французского языка.

— Не нашего полета птичка, — протянула Лиза, — хорошо, слушай.

Через десять минут исповеди госпожи Гинзбург я очень порадовалась тому, что никто из моих домашних не поет на сцене песни про любовь. Похоже, в мире шоу-бизнеса бытуют весьма своеобразные представления о порядочности, любви и долге.