Третий глаз-алмаз

И Лизе стало понятно: конфетно-букетная стадия завершена. Мерзкий считает ее своей женой, а в качестве супруга он ей совсем не нужен. Кстати, Володя был ипохондриком, принимал большое количество лекарств, при легком покашливании трагически заявлял:

– У меня рак легких. Все симптомы налицо. Господи, дай мне сил закончить великую книгу. «Десять негритят» должны дойти до читателя!

После своей пламенной речи Мерзкий хватался за таблетки, у него дома был немалый запас препаратов на все случаи жизни.

Лиза сначала посмеивалась над чудачествами любовника, но постепенно ей стало понятно – поведение Володи свидетельствует о его психических проблемах. Окончательный разрыв у них произошел зимой. Владимир, как всегда, прочитав очередную главу, спросил:

– Ну как?

– Гениально, – ответила Лиза, – милый, иди ко мне.

– Это все, что ты можешь сказать? – возмутился Володя. – Единственное, что нашлось у тебя в ответ на мои труды?

– Потрясающе здорово, – зевнула Лиза. – Давай ляжем в кроватку?

– Я жду от тебя конструктивной критики, – не успокаивался графоман, – абстрактные замечания мне неинтересны. Как тебе образ главной героини?

Елизавета решила пойти навстречу Володе.

– Слегка расплывчат, – призналась она, – есть недочеты!

– Какие? – со странным выражением лица осведомился Володя.

– В начале главы она блондинка, а в середине брюнетка, – справедливо заметила Лиза, – еще ты постоянно говоришь, что у нее большая грудь, а потом описываешь крохотный лифчик, который умилил ее партнера. Нестыковочка.

– Издеваешься? – заорал Мерзкий. – Тебе нравится говорить мне гадости? В моей книге нет нестыковок. Я так задумал. Тебе этого не понять! Убирайся вон! Дура!

Лиза вскочила.

– Ну хватит, – отрезала она, – надоел! Больше не звони мне.

– Не собираюсь иметь дело с существом без сердца, – не остался в долгу Владимир.

Гинзбург убежала домой. На следующий день писатель позвонил любовнице и застонал:

– Дорогая, мы совершили трагическую ошибку, скорее приезжай!

– И не подумаю, – ответила Елизавета.

– Я тоскую, – захныкал Володя.

– Скоро утешишься, – не дрогнула она.

– Милая, неужели ты не вернешься? – ныл графоман.

В подобном духе они проговорили четверть часа, и в конце концов Володя сказал:

– Я есть хочу!

– Приятного аппетита! – пожелала Лиза.

– У меня продуктов нет!

– Купи пиццу, – с нескрываемым злорадством предложила Лиза, – наверное, тебе неизвестно, но за углом есть забегаловка.

– А где взять деньги? – откровенно спросил прозаик.

– В тумбочке! – ответила Лиза и отсоединилась.

Но телефон тут же затрезвонил вновь. Гинзбург отключила его от сети, а на следующий день сменила сим-карту. Однако Владимира это не остановило, он ухитрился узнать новый номер, подстерег Лизу возле дома и стал признаваться ей в любви. Елизавета возмутилась, Владимир обозлился…

Лиза остановилась и уронила голову на руки.

– Он псих, – глухо сказала она, – пообещал мне отомстить! Сказал, что напишет другую великую книгу, в ней сообщит всю правду обо мне, морально уничтожит изменницу, проучит ее! Нес инфернальный бред! То плакал, то угрожал! Я сменила шесть номеров, но он их таинственным образом узнавал. И все начиналось заново.

– Похоже, ему помогала Лукашина, – сказала я.

– Это невозможно, – пожала плечами Лиза, – мы были близки, но Света не знала о существовании Володи. Я не принадлежу к когорте глупых баб, которые рассказывают подругам о любовниках!

– Но Володя как-то узнавал твои новые телефонные номера?

– Да.

– Значит, он имел контакт с кем-то из близких тебе людей, – справедливо заметила я.

– Ерунда, – всхлипнула Лиза, – пойду умоюсь.

– Конечно, – кивнула я.

Елизавета направилась в ванную, я осталась одна на кухне и стала обдумывать ситуацию. Гинзбург в пылу злобы сожгла рукопись, а ведь там, вполне вероятно, находилась отгадка. Мерзкий явно написал, где прячет девочку! Хорошо, что я удержалась от упреков и не сказала Лизе всего, о чем думала в тот момент, когда облитая бензином рукопись вспыхнула как факел. Кстати, где Лиза взяла горючее?

– Даша! – зазвенел из коридора голос, полный отчаянья. – Даша!

Я бросилась на зов. Ванная комната Владимира выглядела неуютно: стены без кафеля, на унитазе лежит надтреснутый пластмассовый стульчак, никакой занавески для душа и батареи моющих средств нет и в помине. На бортике сиротливо стоит гель стоимостью в три копейки и какая-то здоровенная хрустальная банка с темно-фиолетовой крышкой, показавшаяся мне знакомой. Этикетка на ней была повернута к стене, и я не могла увидеть названия.

– Даша, – с нескрываемым ужасом повторяла Лиза, – Дашенька, смотри! В корзину с бельем!

Я наклонилась над пластиковой тарой.

– Видишь кофточку? – прошептала Лиза.

– Да, – отчего-то тоже шепотом ответила я.

– Это одежда Барбы!

– Ты уверена?

– Она в ней ушла из дома, свитерок из хлопка из подростковой коллекции «Диор», розовая с белым, – пролепетала Лиза.

– Погоди, может, он принадлежит взрослой женщине, – решила я ее успокоить, засунула руку в корзину, выудила пуловер, расправила его…

– Нет, нет, нет, – затвердила Лиза, – нет! Он убил ее!