Третий глаз Шивы

– меланхолично пробормотал он и пошел в ванную бриться. – Но написал я мало, хотя и оброс. Эх, Люсин, знал бы ты, чем я для тебя жертвую!.. «Но разве мой алхимический камень, напитанный розовой росой жизни, не приносит бессмертия?» – хмуро спросил Темучин».

Бритье и туалет заняли у него не больше десяти минут. Но на улице, где моросил мелкий надоедливый дождик, он совершил тактическую ошибку и, вместо того чтобы сразу отправиться на метро, принялся ловить такси. Но «Волги» с зелеными огоньками, равно как и безотказные обычно леваки, проносились мимо. Лишь однажды свободное такси притормозило возле него, но шофер, прежде чем даже спросить: «Куда?» – нахально крикнул: «Еще чего захотел!» – и, включив газ, обдал бедного Березовского холодной и мутной водой.

Юра чертыхнулся и, спасая самолюбие, сделал вид, что записывает на ладони номер, который, разумеется, не успел разглядеть. Продолжать охоту в таких условиях было явно бесперспективно, и он, подняв воротник плаща, затрусил к метро. Времени оставалось в обрез.

Доехав до «Дзержинской», он взбежал по эскалатору и понесся по подземному переходу к выходу на проезд Серова, откуда до Армянского переулка было уже рукой подать. Там он и увидел Марию, которая, только что спустившись, видимо, вниз, складывала мокрый зонт прославленной японской фирмы «Три слона».

– Машенька, радость моя, ты ли это? – раскрывая объятия, проворковал Березовский.

– Ой, Юрка! – обрадовалась Мария.

– Сколько лет, сколько зим! – Он поцеловал ее в холодную щеку и потащил к аптечному киоску, чтобы их не затолкала хлынувшая из дверей очередная порция пассажиров.

– Как живешь, Машенька?

– Хорошо. А ты?

– Нормально. Книгу мою получила?

– Конечно, Юрочка! Я ведь даже и не поблагодарила тебя! Ты уж не сердись.

– Вот еще!

– Беспощадный ты человек, Юрочка, и опасный.

– Это еще почему?

– Все как есть описал. Разве так можно?

– Подлинные имена же не названы. Чего же волноваться?

– Все равно всех узнать можно. И меня тоже.

– Но у меня вы все даже лучше, чем в жизни!

– Что правда, то правда. Особенно своего Люсина ты расписал. Не пожалел розовой водицы.

– Кто из нас беспощаден, Мария?

– Правду говорю. Люсин совсем не такой, как ты думаешь. Я сама долго заблуждалась на его счет. Что делать, если мы склонны придумывать себе героев? В жизни он мелкий и злой человечек.

– Опомнись, Мария, что ты несешь? Чем он тебе не угодил?

– Наши пути опять пересеклись, Юра. Ты помнишь моего первого мужа?

– Художника?

– Да. Ты же знаешь, я сама оставила его. Виктор был суетный и пустой человек, но по-своему хороший, не злой. Мне часто кажется, что, если бы Люсин проявил больше терпения и человечности, Виктор остался бы в живых.

– Ты ошибаешься, Маша. Володя здесь ни при чем. Поверь мне! Я знаю все обстоятельства дела. Скорее можно было бы говорить, что Виктор погиб из-за излишней Володиной доброты и щепетильности. Люсину надо было его арестовать.

– Не знаю, не знаю…

– Почему ты вдруг об этом заговорила?

– Я же сказала, что наши пути опять пересеклись… Меня одолевают плохие предчувствия. За этим человеком всегда следует несчастье! Он мелок, эгоистичен, мстителен, вероломен…

– Ты сама на себя не похожа, Машенька! Да что с тобой творится? Володя мой друг, и я очень хорошо его знаю. Он совсем не такой! Что, наконец, между вами произошло? Можешь мне сказать?

– Ах, все это бессмысленно… Просто есть вещи, которые порядочный человек никогда не позволит себе по отношению людей… Ну, что ли, своего круга. Понимаешь?

– Нет. Мне вообще трудно вообразить себе, где и как могли пересечься ваши пути. Насколько я знаю, Володя занимается вещами, очень далекими от тебя и твоего мира.

– Просто мы очень давно не виделись, Юрочка, не говорили. Ты ведь даже не знаешь, что я вышла замуж.

– Честное слово не знаю, Мария-медичка! Разрази меня гром! Поздравляю. Рад за тебя, хоть мне и жаль Генку.

– Мне самой жаль.

– Но прости, при чем здесь Люсин? Какое он имеет ко всему этому отношение?

– Самое непосредственное: он копает под моего мужа.

– В чем его обвиняют?

– Ни мало ни много – в убийстве. Как тебе нравится? И в каком! В убийстве человека, с которым его связывала многолетняя дружба!

– Послушай, послушай… Это не тот ли ученый, который интересовался древними тайнами? Цветы и драгоценные камни! Камень и древо! Греция и Индия!

– Ты знаешь? Конечно, от Люсина?

– Не имеет значения, Мария… Мне кажется, ты напрасно тревожишься. Если твой муж не виноват, ему нечего бояться. Считай, что ему даже повезло: Люсин поможет ему доказать свою невиновность.

– Ты все такой же наивный, Юрка. По-прежнему взираешь на жизнь через розовые очки. Люсин – прежде всего работник уголовного розыска. А ты знаешь, что значит для него нераскрытое убийство?

– Я понимаю твои чувства, Мария, но под влиянием отчаяния ты говоришь страшные слова. По-твоему, Люсин не человек? И вообще живет в безвоздушном пространстве? Да кто ему позволит обвинить невиновного? А прокурорский надзор? А суд, наконец? Я уж не говорю о том, что Володька скорее застрелится, нежели пойдет на такое. Ты его просто не знаешь!