Третий источник

Вот так мозаика складывается! Нет, не то, чтобы понятно - откуда и чьи ноги растут, но зато понятно происхождение самого ощущения подгоревшей каши. Уж больно все в цвет выходит, и кстати не исключено, что и Пастор, стоит к нему обратиться, завернет какую-нибудь свою заморочку. Но деваться-то некуда - Бербера просто необходимо уравновесить. Бляха-муха, жизнь и так-то выписывает кривые, похожие на круги, а тут и вовсе...

- Симуляторы, говоришь? Круто. Это Лешему, по его части. Ладно, наливай... Ну, за удачу!

14.

Пастор работал в ночь.

"Вот, бляха-муха, удовольствие - ехать в морг к одиннадцати вечера! И еще, сказал, чтоб низом идти - это, значит, где труповозка ездит!" - Толяныч злился, хоть Пастор был старым приятелем, но его припанкованые шуточки иногда напрягали. Уж больно замогильный душок от них исходил, а сейчас, когда жаренным вокруг пахнет, так и вообще.

С Пастором Толяныч последнее время виделся очень редко, но каждый раз вспоминал одну и ту же историю.

Было это лет десять назад - они тогда еще только познакомились через Майка. Вообще-то Пастора по жизни звали Гошей, но тихий голос и вежливость дали ему кличку Пастор, хотя детина под два метра и с абсолютно кубической фигурой меньше всего походил на скромного служителя божьего. Кличка нашла свое отражение в том, что со временем Гоша взял моду иногда вставлять в свою речь немецкие словечки.

"Ага, - отметил Фантик, не зря я вчера по-немецки заговорил, ох не зря. Вот тебе и круги."

Но выделялся Пастор совсем не этим, хотя в уличных потасовках конечно был незаменим. Дело в том, что он обладал мужским достоинством совершенно невероятного размера. На пляже девицы прямо глаз оторвать не могли от его плавок, но когда дело доходило до конкретики - пасовали абсолютно все, отчего и рос парень полным бобылем. И если бы не Валюха, страстно любившая известные языковые изыски, остался бы он так же и полным девственником. Но и она была очень осторожна.

"Тебе же оперы не петь. Смелее!" - подзуживали ее поддавшие и сочувствовавшие Пастору приятели. Валюха обычно возражала, что дело тонкое и особого подхода требует. И подход у нее имелся действительно уникальный... Да, о чем это? Да! Но шлюха, она шлюха и есть, а Пастор мечтал о фее. Но феи в двадцать первом веке сошли на нет, так что совсем парень сник и на женщин даже смотреть перестал.

И вот, как-то раз, поехали компанией купаться в Сер-Бор. Пока народ плавал, Толяныч высмотрел неподалеку трех фигуристых блондинок спортивного телосложения - они, как потом оказалось, были гандболистками - и стал подбивать Гошу приколоться. Тот, естественно, уперся, но толянычева неугомонная натура требовала общения:

- Девушки, хотите пива? - Они не отказались и пересели поближе. Ну потом ля-ля-тополя, прибежал сластолюбец Гера, и понеслись амуры.

Возвращались поздно. Гера с одной спортсменкой сразу отвалил куда-то в Кузьминки, а Толянычу фишка легла в Тушино. Причем девушек было две. Пройти по Лодочной после одиннадцати с такими "биксами" представлялось предприятием стремным, даже опасным, и он уломал-таки Пастора составить компанию. Благо, жили девушки буквально через дом друг от друга. Договорились встретиться на остановке, ждать до первого автобуса, и разошлись. Толяныч быстренько распростился со своей, прицепил телефончик и поспешил на остановку, справедливо полагая, что уж Пастор-то не задержится. Но Гоши не оказалось, и когда через полчаса подошел автобус, Толяныч с чистой совестью поехал домой.

Утром он позвонил Пастору, но его не было дома. Тетя Люся, гошина мама, сказала, что он ЕЩЕ не пришел!!! Толяныч даже стал волноваться.

Объявился Пастор на третьи сутки - позвонил Толянычу и сказал, что женится. На ком? На этой самой? Ты что, Пастор, в натуре обалдел? На что Гоша произнес фразу, ставшую впоследствии знаменитой: "Фант, мы нашли друг друга!!!" и относился с тех пор к Толянычу, как к близкому родственнику. Чуть ли не к крестному отцу. Толяныч еще несколько лет гадал - а что было бы, если бы Пастор пошел провожать другую девицу. Но проверить уже невозможно: телефон той гандболистки был потерян буквально на следующий день при весьма трагических обстоятельствах, а с ним и технические характеристики устройства оной. Возможно, что было бы тоже самое. Вот так-то...

А сейчас Гоша трупы моет, и очень нужен. Не позарез, но близко к тому. Давняя нелюбовь Гоши и Бербера была Толянычу хорошо известна и началась еще со времен, когда они все занимались рукопашкой у Григорича, а потом перенеслась на бизнес. Хотя Толяныч никак не мог взять в толк, что за деловые завязки между патологоанатомом, пусть и с довольно нетрадиционными интересами, и, как сейчас это называется, "новым", подпольно торгующим оружием и психосимуляторами. Тем не менее завязки были, правда до открытого конфликта дело не дошло.

И вот он едет к Пастору, и как знать, не начнется ли конфликт сейчас?

***