Третий источник

— Стоп!!! — он профессионально отработанным движением воткнул Толянычу в рот влажное полотенце. — Короче, часам к восьми подрулят Ольга со Светкой — ты их знаешь. Ну, видел как-то. Хотя нет, Ольгу я и сам толком не знаю, но вроде ничего. Худющая правда… Ладно, столько водки мы осилим. Значит, о деле сейчас. Наливай.

И Крот протянул Толянычу литровую «Русскую рулетку».

Неверной рукой Толяныч начал сворачивать пробку и вздрогнул от мощной длани на своем плече.

— Смирна! — гаркнул Кротельник и произвел извлечение полотенца. Железный вкус во рту остался, словно это было не полотенце, а использованный тампакс. Толяныч сплюнул в раковину. — И правда плохо тебе, Фант. Вольна. Добавил Серега с умилением, доставая из сумки всевозможные припасы. — Ты, кстати, можешь заодно и одеться.

* * *

Примерно часа через полтора ситуация более-менее прояснилась, а пузырь опустел на три четверти. Более того, пол вымыт, Толяныч надел обрезанные до колен джинсы и успел скормить в Сеть очередную порцию из личного отстойника. Потом попытался поведать Сереге о вчерашнем приключении. Будучи последовательным, естественно упомянул про Альбу и увлекся описанием. Странно то, что Серега — ходок[5] по натуре и призванию — не проявил ни малейшего интереса к выдающимся прелестям уездной герцогини. Неужели, так серьезно воспринял всю историю?

— Что тебе сказать, Фант… — Трезвые глаза на размякшем лице Крота вызывали некоторое изумление. — Людоедство? Вполне реально. Сейчас еще и не такая херня случается. На днях у нас ребята вернулись из Астрахани, с семинара по обмену опытом. Так там в этом году накрыли группу — прикинь, эти гаврики в санатории мочили постояльцев, а мясо потом на рынке продавали. Под инкубаторскую баранину. И сами естественно шамали. А ты говоришь — купаться.

— Не, ты ответь. Могло такое спьяну привидеться, или это реально было? Ты конкретно скажи, а не разводи свои трали-вали. Мало ли что у них там в Астрахани бывает. Это ж другое государство. И потом, я ж не там, а здесь.

— Конкретно не могу. Я ж с тобой вчера не пил. Если по делу, то явно это с той бабой связано. Иначе, зачем они тебе про Таганрог напомнили? Вот то-то… В такие совпадения верится с трудом. Она тебе номер свой оставила, говоришь? Давай — пробьем по картотеке, что за коза. Но вообще-то, братан, вполне могло померещиться. Сам же, помнится, говорил, что раздвоением личности страдаешь.

— Раздвоение есть, но не страдаю. — Мягко подправил обнуленный Фантик устами Толяныча, вновь набирая очки. — Не страдаю. Просто коррекция сбоит, это да — бывает. Особенно в дождь.

— Да? Тогда надо еще по грамульке! Верно говорю — первое средство.

Пришлось открывать следующую «Рулетку». Но вдруг запела канарейка дверного звонка.

— Вот это да!!! Ну, будет дело! — возликовал довольно хмельной уже Толяныч. — Ты гляди — полтора года звонок не работал, а на исходе литра ожил! — И он бросился в прихожую, чуть не снеся по ходу холодильник.

Распахнул дверь — мать честная — и издал нечленораздельно-радостный клич:

— АПАНАС!!! — Миниатюрная светленькая (очевидно, Ольга) шмыгнула за спину своей более представительной подруги. Толяныч хмыкнул, убавляя пыл. Э-э-э… Девочки, прошу. У нас, знаете ли, не прибрано. Живем по-походному, и тэдэ, и тэпэ… — И даже не пытаясь сдержать охвативший его восторг, заорал вглубь квартиры Кроту. — Что же ты, чмошник, меня пугал! Знаю — не знаю, осилим — не осилим. Да для таких красоток я уже вдвое норму перекрыл! Й-ик!

«Красотки» слегка шатнулись от такого гусарского напора, но Фантик перехватил управление и вежливо посторонился:

— Гм, прошу, прошу в комнату. Сейчас стол сообразим…

Воздействие шампанского пополам с водкой было сравнимо с взрывом авиационной бомбы средней мощности. Ну, поехали! Жизнь распалась покадрово. В какой-то момент Толяныч наконец поймал своего не в меру раздухарившегося «соседа», да и себя самого на том, что бодро совершает моцион по комнате, держа под подмышкой маленькую Ольгу, как папку для бумаг, а она заливается смехом и болтает ногами…

Вынырнул из пестрого коловращения он от жуткого грохота за стеной. Уже была ночь, по крайней мере тьма стояла кромешная. Толяныч сообразил, что не открыл еще глаза. Открыл — ничего не изменилось. Только по ширине оконного проема он догадался, что лежит на старой кровати в маленькой комнате. Крот с соучастницей дико ржали и копошились где-то за стенкой, звеня посудой. «Малютка не сдюжила… — мелькнула вполне здравая мысль, — если матрас лопнул, убью собаку-Крота!» И Толяныч спустил ноги с кровати, мгновенно вляпавшись в какую-то закуску. Следующим движением он опрокинул бутылку, и что-то потекло по полу. Судя по запаху — шампанское.

Фантик посоветовал удесятерить осторожность.

«Сам знаю!» — огрызнулся Толяныч, и в ближайшие полторы минуты ему удалось лишь обронить пепельницу. Он опять опустился на кровать и закурил нащупанный чинарик, да еще, похоже, в помаде. Аллергия, приглушенная алкоголем, пока бездействовала. Помада была только на Светке, это точно…