Третий Храм Колумба

Святилище девятнадцатого века имело овальную форму. Его потолок поддерживали золоченые балки и кольцо из двенадцати ионических колонн, символизирующих двенадцать сыновей Иакова, прародителей всех колен Израилевых. В высоту вздымался небесно-голубой купол, усыпанный звездами. За прошедший месяц Элли приходила сюда множество раз, и форма здания и изящество линий вызывали у нее ощущение, что она находится внутри хрустального яйца.

Что означало бы для евреев возведение в Иерусалиме Третьего Храма?

Все.

А для того, чтобы осуществить мечту ее новой веры, требовалось вернуть священные сосуды.

Взгляд Элли переместился к тускло освещенному алтарю, и ее глаза наполнились слезами.

Девушка все еще чувствовала прикосновения грубых рук. Никогда прежде никто так ее не трогал.

Она заплакала.

Что подумала бы ее мать? Она была хорошей женщиной, редко плохо отзывалась о бывшем муже и всячески уговаривала дочь простить его.

Но она не могла.

Беккет должна была испытывать уколы совести – ведь она поступила с отцом жестоко – но мысли о будущем помогали ей оправдать свой поступок.

Немного успокоившись, она прогнала слезы.

Ковчег Завета никогда не будет найден. Вавилоняне об этом позаботились. Золотая Менора, Стол хлебов предложения и Серебряные трубы. Они все еще могут существовать.

Сокровища Храма.

Или то, что от них осталось.

Их никто не видел в течение 1940 лет.

Но теперь они могут появиться – благодаря ее отцу.

Глава 9

Захария был доволен. Видео сыграло свою роль. Роча привел нужные доводы, пусть и избыточно – они договаривались немного о другом.

Похоже, Том Саган все понял.

К тому же он оказался еще более уязвимым, чем говорила его дочь.

Она никогда не упоминала о его возможном самоубийстве – лишь сказала, что отец ведет уединенный образ жизни в маленьком доме в Орландо, среди двух миллионов людей, не имеющих представления о его существовании. После того как Том потерял работу в Калифорнии, он вернулся во Флориду. Нынешняя анонимность сильно изменила его жизнь, ведь в течение десяти лет его имя постоянно появлялось на первых страницах газет. Он то и дело мелькал в новостях кабельного телевидения и в интернете, участвовал в телевизионных передачах – словом, был не просто репортером, а знаменитостью. Многие люди верили Сагану: небольшое расследование позволило это быстро установить. Вот почему от него так решительно все отвернулись.

– Вы еврей? – спросил Том Захарию.

Тот кивнул.

– Мы оба дети Божьи.

– Говорите за себя.

– Вы родились евреем и не можете отрицать очевидного.

– Вы ведете себя как человек, когда-то владевший этим домом.

Соратник Элли заметил, что Саган не произнес слово «отец». Девушка рассказывала ему об их сложных отношениях, но все оказалось гораздо серьезнее, чем она думала. Захария поднял палец.

– Ваш отец был мудрым человеком.

– Отпустите мою дочь, и я сделаю все, что вы хотите.

Саймон уловил гнев в голосе Тома, но решил пока не уступать.

– Я изучал события, которые произошли с вами восемь лет назад, – сказал он спокойно. – Вам многое пришлось пережить. И я понимаю, почему вы пришли к сегодняшнему решению. Судьба обошлась с вами предельно жестоко.

Тут у Захарии имелись сомнения. Сможет ли эта несчастная душа найти мотивацию для решительных действий? Осталось ли в жизни Тома Сагана хоть что-то важное? Изучение его истории завершилось несколько недель назад, но в отчете ничего не говорилось о суицидальных наклонностях. Очевидно, он совсем недавно принял столь важное для себя решение. Саймон знал, что Том закончил очередную рукопись и сделал все так, чтобы ни издатель, ни «автор» не смогли узнать, кто ее написал. Такую тактику предложил его литературный агент, полагая, что никто не захочет иметь дело с Саганом даже как с литературным «негром».

Вот насколько низко он пал!

Пять из семи написанных Томом книг вошли в список десяти бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Три из них занимали первые места. Критика всячески нахваливала «авторов» всех семи романов. Вероятно, именно по этой причине Саган получал новые заказы.

Однако его такая жизнь больше не устраивала.

Он решил умереть.

Быть может, ему не следует мешать?

Или…

– Ваш отец являлся хранителем важнейшей тайны, – сказал Захария. – Ему доверили один из главнейших секретов в истории.

– Чепуха.

– Уверяю вас, это правда.

Саймон увидел, что ему наконец удалось заинтриговать отца Элли. Может быть, репортер в его душе еще не умер?

– Все началось с Христофора Колумба, – начал рассказывать Захария.

Колумб стоял на пирсе. «Нинья», «Пинта» и «Санта Мария» бросили якоря в притоке реки Рио-Тинто, возле Палос-де-ла-Фронтера, на юго-восточном побережье Испании, неподалеку от океана. У Христофора ушло несколько месяцев на то, чтобы найти, экипировать и набрать команды на три корабля, но теперь все было готово.