Третий Храм Колумба

– Вы также планируете начать войну, – добавила израильтянка. – Скажите мне, Захария, как вы вернете храмовые сокровища?

Она все знала.

– Так, что мусульмане не смогут это проигнорировать, – сказал австриец.

– Ваша искра.

Как лучше всего вывести из спячки еврейский народ? Вернуть самые священные предметы их религии, утраченные две тысячи лет назад, на Храмовую гору, а затем атаковать ее. Конечно, арабы отреагируют. Они воспримут это как прямую угрозу своему контролю над Храмовой горой и сделают все, чтобы помешать попыткам установить еврейское присутствие на ней. Ну а возвращение храмовых сокровищ, утерянных две тысячи лет назад, станет величайшей из возможных провокаций.

Они начнут действовать.

И даже самые кроткие жители Израиля потребуют возмездия.

Захария без труда мог представить, как комментаторы сравнивают арабов с вавилонянами и римлянами – ведь все они противились исконному праву евреев занять гору и построить там алтарь своего Бога. Дважды уничтожение Храма осталось без последствий. «И что будет теперь?» – спросят люди.

Израиль обладает достаточной силой, чтобы защитить себя.

И один жертвенный акт восстановит его бдительность.

– Из искры возникнет пылающий пожар, – сказал Саймон.

– Так и будет, – согласилась его собеседница.

– А что станете делать вы, когда все это начнется? – спросил Захария.

Он действительно хотел это знать.

– Призыв к Кнессету для нанесения ответного удара, – ответила посол. – Возврат Храмовой горы. Все мусульмане должны быть оттуда изгнаны. Когда они начнут сопротивляться – а они обязательно начнут, – мы покажем им нашу силу.

– А как же остальной мир? Американцы? Они обязательно выступят против.

– Тогда я спрошу у них, что они сделали, когда их страну атаковали террористы? Они собрали армию и вторглись в Афганистан. А потом в Ирак. Они защищали то, что считали для себя важным. Так поступим и мы, и в конце концов мы получим Израиль, гору и Третий Храм. Если вы правы, после этого придет Мессия и наступит мир во всем мире. Я считаю, что ради этого стоит рискнуть.

Захария был полностью с ней согласен.

Так же думали его отец и дед.

– Насколько вы близки к успеху? – спросила женщина.

– Ближе, чем когда-либо прежде. Последний кусочек головоломки находится здесь, в Праге. И очень скоро я буду им обладать.

Казалось, израильтянка осталась довольна.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она австрийца.

– Ничем. Я все должен сделать сам.

* * *

Бене нырнул в холодную воду и начал опускаться вниз, следуя за светом Фрэнка Кларка, который указывал путь. Он мог замерзнуть, но в его жилах бурлила горячая кровь, и он ощущал себя одним из своих предков перед сражением с британскими «красными мундирами». У маронов было мало оружия, но их решимость оставалась неизменной.

Свет Кларка скрылся в темном отверстии, луч стал более тусклым, но полностью не исчез. С фонариком в руке Бене последовал за ним и оказался в небольшой пещере примерно двух метров в диаметре. Сквозь толщу воды он все еще видел где-то у потолка свет фонарика Кларка. Его штаны и башмаки намокли и тянули его вниз, и к тому же у него заканчивался запас воздуха, поэтому Роу резко оттолкнулся от дна и всплыл на поверхность, жадно хватая ртом воздух.

Фрэнк стоял на каменном карнизе, с его брюк стекала вода, а он сам смотрел вниз, сжимая в руке фонарик.

– Пришлось постараться изо всех сил, верно? – спросил он вынырнувшего товарища.

Бене не стал ничего говорить.

Он направил свет на скалы и вылез из воды. Постепенно его дыхание выровнялось. Роу немного успокоился, но все равно оставался настороже.

Полковник обвел фонариком пещеру с неровными стенами, которая уходила на несколько метров в глубину и примерно на столько же в высоту. Из нее был один выход, рядом с которым на стене Бене увидел кривой «Х».

– Испанский знак, – сказал Фрэнк. – Возможно, его высек на камне великий Адмирал океана, сам Колумб.

* * *

Элли следовала за Берлингером и отцом.

Они вышли из подвала и из дома и зашагали по улице. Часы над еврейской ратушей показывали почти девять утра. Мощенные камнем улицы заполнились людьми – начался новый день. Торговцы открывали палатки, стоящие вдоль стены кладбища, у железных ворот которого теперь стоял служитель. Мимо с шумом проносились машины, и хотя ночная прохлада еще не исчезла, восходящее солнце обещало теплый день.

Эта вспышка гнева произвела на Беккет сильное впечатление.

«Не нужно ненавидеть меня за то, чего я не делал».

Она назвала отца обманщиком и фальшивкой.

Что он имел в виду?

Элли следовало бы спросить об этом, но она не могла себя заставить. Она хотела поскорее узнать все, что возможно, и уйти. На плече у нее снова висела сумка с сотовым телефоном внутри. А отец держал теперь в руках записку, ключ и карту.

Карту Ямайки – это она успела заметить.

Что все это значит?

Берлингер привел их к зданию с башенками и табличкой, на которой было написано, что это церемониальный зал, построенный в 1908 году. Три этажа, неороманский стиль, почти крепость, башенка с одной стороны крыши, крытой шифером…