Третий Храм Колумба

На верхней площадке другой лестницы, за восточным фасадом собора, их ждала Инна. Там уже в течение многих веков имелся выход в боковой переулок, о котором мало кто знал, а металлическую дверь можно было открыть только изнутри, но Третьякова сумела убедить своего знакомого в епархии – и он позволил ее американскому другу закончить экскурсию по катакомбам именно здесь. Инна обещала сама закрыть дверь после их ухода. Ее контакт в епархии охотно согласился помочь – ведь так он заручался поддержкой прессы, которая может пригодиться в будущем.

Том понимал такой обмен услугами.

Когда-то он и сам был мастером подобных сделок.

Они с Элли дошли до конца коридора и свернули.

Справа и слева появились ниши, закрытые железными решетками. За прутьями виднелись освещенные яркими лампами груды костей высотой в восемь футов. Некоторые были тщательно сложены, другие казались просто сваленными в кучу, словно кто-то бросил их здесь без всякого порядка. Зрелище получилось жуткое и нереальное. Сколько смертей, сколько ушедших из нашего мира людей… Кем они были? Как жили? Что за истории скрывались за каждым из них?

Журналист заметил, что Элли не может оторвать взгляда от костей.

А он хотел только одного – поскорее убраться отсюда. Однако коридор, разделявший ниши с костями, был длинным и прямым. Около шестидесяти футов от одного конца до другого, с железными решетками по обе стороны. И никакого укрытия. Плохо дело.

– Замрите, – раздался голос у них за спиной.

Отец и дочь остановились и повернулись.

Преследователь стоял в двадцати футах.

И направлял на них пистолет.

Глава 38

Бене сидел в кабине «Кинг эйр С90В», небольшого турбовинтового самолета, который он фрахтовал всякий раз, когда покидал Карибский бассейн. К счастью, самолет на данный момент оказался свободным, и они с Треем Халлибертоном поднялись на его борт в Монтего-Бей. Трей сказал, что на Кубе они смогут добыть больше информации, поэтому Роу сделал звонок, обеспечивший им доступ в страну. Он регулярно вел дела с кубинцами, и они хорошо его знали и охотно шли на сотрудничество. Самолет мог перевозить семь пассажиров, но они с профессором полетели вдвоем, и места в салоне было полно. Бене нравился этот самолет еще и потому, что здесь всегда превосходно кормили и предлагали отличный выбор спиртных напитков. Для него это не имело особого значения – он почти не пил, но любил порадовать своих гостей. Трей же с удовольствием пил ром с колой.

– Речь о частном архиве, – сказал ученый. – Я давно хотел на него взглянуть, но мне не представлялось возможности побывать на Кубе.

– Почему ты думаешь, что мы найдем там что-то полезное? – спросил Роу.

– Из-за того, что мне удалось отыскать вчера вечером. В оставшихся на Ямайке испанских документах постоянно упоминается Куба. Я уже разговаривал со служащим о кубинском архиве. Так вот, он его даже видел и сказал, что там больше документов времен испанского владычества, чем в любом другом известном ему месте.

– Но он не знает, что нас интересует?

– Нет, Бене. Я прекрасно понимаю, как все серьезно. Полагаю, мы сможем рассчитывать на машину, когда прилетим туда?

– Машина будет нас ждать.

– Очевидно, ты уже бывал на Кубе.

– С кубинцами легко работать, несмотря на их недостатки.

– Когда я вчера вечером сидел в архиве, – проговорил Трей, – один из клерков рассказал, что его коллега исчез. Его зовут Фелипе. Именно он украл для тебя документы?

– Не для меня. Для другого человека.

– Он мертв?

Бене промолчал. Он не собирался в этом признаваться. Никому и никогда.

– А что? – спросил он затем небрежно.

– Клерк сказал мне, что этот Фелипе никогда не пропускал работу. Очень старательный и способный молодой человек.

– И при чем тут я?

– Почему ты так поступаешь, Бене? Почему не сделать все по закону?

Роу часто задавал себе такой же вопрос. Возможно, ему мешали беспокойные отцовские гены. К несчастью, легкие деньги и власть, которую они давали, всякий раз оказывались настолько привлекательными, что устоять он не мог, хотя иногда ему очень этого хотелось.

– Стоит ли продолжать этот разговор? – пожал он плечами.

– Но здесь только мы с тобой, Бене. И я твой друг.

Может быть, это было и так, но Роу не был глупцом.

– То, что я делаю, никому не причиняет вреда. Ни единому человеку. Я выращиваю кофе и стараюсь оставаться самим собой, – заявил он решительно.

– Тот человек, Фелипе. Он бы мог с тобой не согласиться.