Третий Храм Колумба

Бене не знал, насколько его интерес был искренним. Почувствовал ли он, что хранитель солгал? Остальные двое полицейских оставались у входа. Хранитель молчал, наблюдая за ними. Первый офицер оказался в опасной близости от коридора, и Роу отодвинулся назад. Его пистолет был направлен вверх, дуло находилось под носом, а палец лежал на спусковом крючке. Он не мог рискнуть и бросить взгляд за угол. Бене затаил дыхание, закрыл глаза и сосредоточился на звуке шагов по деревянному полу.

– Что в задней комнате? – спросил один из полицейских.

– Хранилище. Ничего интересного, – сказал сотрудник музея. – В это время года здесь бывает мало посетителей.

Прошло еще несколько мгновений.

Послышались шаги, которые приближались к Бене.

Потом они стали удаляться.

Роу выдохнул и выглянул за угол. Все трое полицейских подошли к входной двери, и хранитель спокойно благодарил их за то, что они приехали.

Они ушли.

Бене поспешно подошел к двери и запер ее, а потом выглянул в окно и увидел, как офицеры возвращаются к своим машинам. Затем взревели двигатели, и они уехали. Роу тут же подскочил к хранителю, опрокинул его на пол и ткнул пистолетом в его удивленное лицо. Глаза несчастного широко раскрылись, тело окаменело от страха.

– Как давно Саймон владеет музеем? – зашипел марон на своего пленника.

Никакого ответа.

– Как давно?! – Теперь Бене уже почти кричал.

– Семья платит нам много лет, – прохрипел кубинец. – Сеньор Саймон особенно щедр с нами.

– Он сказал тебе, чтобы ты позвонил в полицию?

Мужчина покачал головой, хотя дуло пистолета находилось совсем рядом с его лицом.

– Нет. Нет. Нет! Он только сказал, чтобы я вас задержал.

Из коридора появился Трей.

– Бене, господи, что ты делаешь…

– Держись подальше! – огрызнулся Роу.

Продолжая смотреть на кубинца, он взвел курок.

– Бене! – закричал профессор. – Ты сошел с ума?! Остановись!

– Этот mus mus едва нас не убил. – Бене ненавидел доносчиков почти так же сильно, как и лжецов.

Взгляд на кубинца ясно дал понять, что его время истекает.

– Ты сказал Саймону, что самые важные документы заперты, – вновь наклонился над ним марон. – Где?

– Первая дверь по коридору.

Бене рывком поднял хранителя на ноги и подтолкнул его к двери:

– Открывай.

Тот трясущимися руками начал доставать из кармана ключи. Роу видел, что дверь открывается вовнутрь, а его энергия искала хоть какой-нибудь выход, и он что было силы ударил в дверь правой ногой. Еще два удара – и она распахнулась: державшие ее шурупы не выдержали. Оказалось, что вела эта дверь в комнату без окон.

На столе стояли три пластиковых контейнера с документами.

– Проверь все бумаги, – сказал Бене Халлибертону. – Возьми то, что покажется интересным здесь и из другой комнаты. Мы уходим.

– Мы их украдем? – засомневался профессор.

– Нет, Трей. Я оставлю им в обеспечение свою кредитную карточку. Конечно, мы их украдем. А теперь забирай все, что нужно.

Халлибертон поспешно вошел в комнату.

Роу тем временем оттащил хранителя обратно в зал.

– Тебе повезло, – сказал он. – Во-первых, ты хороший лгун – раз уж полиция тебе поверила, а во-вторых, если я тебя пристрелю, это привлечет слишком много внимания.

– И в-третьих, сеньор?

Марон изумленно уставился на свою жертву. Не ослышался ли он? Этот глупец бросает ему вызов?

– Вы не хотите убивать меня на глазах у вашего amigo.

Бене очень не понравилось то, с каким самодовольным видом кубинец произнес последние слова.

– На самом деле третья причина будет совсем другой. Я хочу, чтобы ты передал Саймону, что нам с ним предстоит серьезный разговор. Скоро.

Он ударил хранителя музея рукоятью пистолета по голове, и тот потерял сознание.

Глава 47

«Да, дело было в 1580 году. Да. Именно так», – сказал саки.

Том замер. Для десятилетнего мальчишки нет ничего лучше хорошей истории, и он любил слушать, как дед их рассказывает.

«Это произошло в Праге, – продолжал старик. – Раввин Лёв являлся главным раввином еврейского квартала и отвечал там за все. Его дверь украшал высеченный из камня лев с виноградной кистью, из чего следовало, что он ведет свой род от самого царя Давида».

«М.Э., – вмешалась бабушка. – Не забивай ребенку голову сказками!»

Саки звали Марк Эден Кросс. Девичья фамилия его прабабушки была Эден, и единственный сын добавил ее к своему имени из уважения.

«Томми любит мои истории, – возразил дед. – Правда, мой мальчик?»

Его внук кивнул.