Третий ключ

Гостиница носила романтическое название «Приют Купидона». Правда, напоминала скорее не приют, а притон. Тем более что вывеска над входом гласила:

«Номера от экономичных до эксклюзивных. Сдаются на срок от часа до года».

И снизу приписка:

«Только здесь вы можете без помех реализовать любые фантазии. Шумоизоляция гарантируется».

Когда мы поднялись на крыльцо, из дверей вывалилась обнимающаяся парочка. Дама «известной профессии» тащила на себе подвыпившего кавалера. Пьяный синьор окинул нас мутным взглядом, икнул и, увлекая за собой спутницу, рухнул на мостовую.

– Это и есть подходящий отель? – поинтересовался я, разглядывая ободранные наличники.

– А чем он тебе не нравится? – удивилась Корнелия. – Для маскировки самое то. Никто глупых вопросов не задает, документы не спрашивает. Всем всё понятно.

– Надеюсь, надолго мы здесь не задержимся, – скромно предположил я, пропуская мисс Арчет вперёд.

– Если приставать не будешь, то не задержимся.

– А если буду?

– Тогда сам будешь платить за постой, – рассмеялась напарница. – Но учти, номер я закажу самый шикарный.

«Вот, чёрт! Ну кто меня тянул за язык? Я же всего-навсего пошутил…»

Войдя внутрь, мы пересекли гостиничный холл и остановились около стойки. Дежурный клерк окинул нас сонным взглядом, смачно зевнул и оценивающе покосился на сумки.

– Свой инвентарь? – меланхолично спросил он Корнелию, явно намекая на что-то из области «садо-мазо».

– Свой. Чужой нас не возбуждает, – хмыкнула та.

– На сколько номер заказываете? Часа на четыре или поменьше?

– Нет, за четыре мы никак не управимся, – поразмыслив, ответила девушка. – Берём на всю ночь. Двухкомнатный полулюкс со стиральной машиной и кухней.

Во взгляде администратора промелькнуло нечто похожее на уважение.

– Двести пятьдесят секто и до завтрашнего полудня полулюкс ваш, – сообщил он, сверившись с прейскурантом. – Если захотите продлить, на следующие трое суток скидка двадцать процентов.

Мисс Арчет повернулась ко мне:

– Слыхал? Дальше будешь платить всего по двести за день.

Сказала и требовательно прищелкнула пальцами. В глазах у нее таились смешинки.

«Это что, теперь я имею полное право к ней приставать?»

Немного покряхтев для проформы, я вынул из внутреннего кармана пять мятых банкнот и бросил их на стойку портье. Корни забрала ключи, и мы не спеша двинулись в сторону лестницы (лифтов в этом заведении, увы, не было). На полдороге девушка неожиданно обернулась:

– Да, кстати. Если кто-нибудь будет нас спрашивать, в дверь не ломитесь, сообщите звонком.

– О’кей, я предупрежу сменщика, – кивнул гостиничный клерк.

* * *

– Да! Да! Да!!!

Вцепившись в прутья кроватной решетки, Корни дергалась, извивалась, стонала, грызла зубами подушку, стараясь удержаться от вскриков, изнемогая от страсти. И всё равно – кричала при каждом толчке.

– Ну! Ну же! Ещё! Не-ос-та-нав-ли-вай-ся!!!

Вырваться она не могла, а, если честно, и не пыталась. Тем более что вырваться не было ни единой возможности. Я как клещами сжимал ее упругие бедра, с каждым разом проникая всё глубже и глубже, всё дальше и дальше. С диким напором. Словно снаряд, продавливающий и рвущий броню, как звездолет, пронзающий гиперпространство, могучий водный поток, сметающий наспех выстроенную плотину.

ВСЁ!

Партнёрша изогнулась дугой, замирая на долгий и страстный миг, принимая в себя мои рвущиеся наружу гормоны, а затем, отпустив наконец решетку, резко качнулась вперёд. Из последних сил вжимаясь в меня, помогая себе и мне и руками, и телом. Желая продлить этот миг. Миг полного единения…

Опустошенный до донышка, я рухнул на Корни. Прижался щекой к разгоряченной шее, уткнулся носом в спутанные взмокшие волосы, попробовал поцеловать в подключичную впадинку. Попробовал и не смог. Сил попросту не было. Трудно было даже дышать, не то что поднять голову или руку. Я даже сползти не мог с придавленной мной Корнелии. А она, обмякшая и обессиленная, лишь тихо подрагивала подо мной, тоненько всхлипывая и совсем не пытаясь спихнуть прижавшего её к простыням кавалера. Видимо, тоже не могла с собой совладать.

Силы ко мне вернулись спустя примерно минуту. Я, наконец, сумел сползти с партнёрши. Но только сползти и ничего больше. Рука так и осталась лежать на её груди. Впрочем, это продолжалось недолго. Девушка тоже, как минимум, отдышалась, повернулась на правый бок и, прижав мою ладонь к своему теплому животу, произнесла ломким прерывистым голосом:

– Ну, ты и зверь. Отодрал меня, как последнюю шлюху.

– Ещё неизвестно, кто кого отодрал, – ответил я через силу, с трудом приходя в себя от дикого, почти безумного секса.

– Ну так, – попыталась рассмеяться Корнелия, однако тут же закашлялась и продолжила хриплым шёпотом. – Если помнишь, кое-кто пробовал откосить.