Третий контур

— Тут и копать не надо, — ответил Борис. — После смерти Павлицкого об этом трубили по всем сетям. Руку Марату можно было спасти, но с неполной функциональностью. А протез мог восполнить все недостатки; в то время это казалось оптимальным выходом. Но сейчас в инете многие считают, что если бы руку тогда оставили, сегодня ее смогли бы восстановить в полном объеме. Стала бы как новенькая. Эту ошибку, кстати, и считают главной причиной самоубийства Павлицкого — те, кто верит в версию самоубийства. А это почти все.

— Боб! — Оля выпрямилась, в ее голосе слышалась обида. — Почему мы узнаём об этом только сейчас? Мы команда — или где?

31

Спустя несколько дней все близнецы были опрошены. Все, кроме Мышки. И все как один ответили, что не взламывали «умную руку». Выходило, что если взлом действительно совершили в «Сосновом бору», то кроме Мышки никто не мог этого сделать. Но все же трудно было поверить, что мегахакер мог быть аутсайдером, не укладывалось это в голове. Где мега, а где омега.

— А мы уверены, что близнецы не способны врать? — спросила Оля. — Вдруг мы ошибаемся?

— Они способны, конечно, — ответил Митя, — никаких блоков им не ставили. Но если близнец соврет, ложь будет сопровождаться бурными физиологическими реакциями, которые невозможно не заметить. Вспомни, как покраснел Дон Жуан, когда я задал ему последний вопрос. Близнецы не лгут не потому, что не способны, но потому, что знают — скрыть ложь они все равно не смогут. Убедил?

— Даже не знаю, — с сомнением ответила Оля, — странные они какие-то. Иногда вроде бы совсем еще дети, а иногда…

Она замолчала, подбирая нужные слова, но Митя не стал этого дожидаться.

— Они и должны быть немного странными. Но пока что, если ты заметила, они раскрываются в точном соответствии с нашими ожиданиями. Так что у нас нет оснований сомневаться в наших прогнозах.

Борис промолчал. Он понимал, что Митя прав; возразить было нечего. Но при этом его не отпускало ощущение, что Оля тоже права — эти дети действительно очень странные. Митя повернулся к нему.

— А теперь, с учетом всего, что мы узнали, как ты думаешь — Мышка могла хакнуть протез? В принципе?

— В принципе, и кошку можно передать по беспроводке, — ответил Борис.

— А серьезно?

— Если серьезно и если в принципе, то это мог сделать любой из близнецов. Математику им читали на университетском уровне; если бы их выпускали на олимпиады, они рвали бы всех в клочья. Кодить, правда, их учили по стандартному курсу, но зато у них была возможность выбрать факультативный предмет. С дистанционным обучением и подтверждением квалификации. Угадаете, что они выбрали?

— Что, неужели все выбрали одно и то же? — удивилась Оля.

— Естественно, — ответил Митя, — они же близнецы.

— Совершенно верно, — подтвердил Борис. — И теперь все они сертифицированные кодеры. Но для нашего взлома одной квалификации недостаточно, тут нужны особые способности. А есть ли они у Мышки — большой вопрос.

Митя разочарованно вздохнул.

— Понятно, что опять ничего не понятно. Ладно, послушаем, что она скажет. И Боб, если до этого дойдет — ты сможешь задать ей пару профессиональных вопросов? Просто чтобы уточнить уровень?

— Попробую, — ответил Борис.

— Тогда я ее приглашаю, — подытожил Митя. — Завтра в три. Возражений нет?

— Отлично! — сказал Борис с напускной бодростью.

Он хотел показать, что держит все под контролем и готов к любой неожиданности. Но, если честно, он даже примерно не представлял, какой оборот может принять завтрашний опрос.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянула Оля, рассматривая лицо Мышки на экране, — как-то не похожа она на мегахакера. Совсем не похожа. Ей бы в куклы играть. Да еще эти косички…

Косички давно перестали быть элементом повседневного быта, их заплетали, когда специально хотели подчеркнуть принадлежность к уже ускользнувшей детскости. Но у Мышки не могло быть такого желания, она сама была ребенком, которому еще предстояло сформироваться. Да и не шли ей эти жалкие косицы — только подчеркивали, что волос у девчонки совсем немного и что они тонкие и ломкие.

Борис отвел взгляд от Оли и вновь вернулся к экрану с фотографией. Лицо Мышки казалось симпатичным, с легкой детской припухлостью, вызывающей умиление. Но на нем с пугающей очевидностью уже проступали все его будущие трансформации. Через десять лет милота исчезнет, но припухлость останется. А еще через десять припухлость незаметно перейдет в одутловатость. Симпатичная девочка не станет красивой женщиной, хотя сейчас она вряд ли это понимает.

Борис почувствовал обезоруживающую жалость; он снова взглянул на Олю и на ее лице прочитал то же чувство. Перевел взгляд на Митю. Тот встал, взмахом ладони закрыл приложение и направился к выходу. В дверях он остановился и посмотрел на Олю.

— Ты все время сравниваешь ее с собой. А это неправильно. Они — совсем другие.

32