Третий контур

Борис так и поступил. Сеанс ему разрешили и даже предоставили отдельный кабинет с терминалом. Но разговора не получилось. Четырехминутная задержка делала общение не то чтобы невозможным, но качественно иным. Мысли нужно было капсулировать отдельными пакетами, отслеживание мгновенной реакции исключалось. И еще это томительное ожидание. Риторические вопросы «как жизнь?», «как дела?», не требующие содержательного ответа и служащие единственно для настройки на собеседника, полностью теряли смысл. Как и все нюансы общения, не служащие непосредственно для передачи информации.

Если бы его вопрос был проще и конкретнее, проблем бы, наверное, не возникло. Но тема была слишком деликатной и болезненной. Борис поинтересовался Митиными планами на лето и с облегчением свернул разговор. Ладно, подожду неделю, — решил он. — Перетерплю. Но к чему же все-таки их готовят в этом институте?

6

Через неделю они встретились в парке. Борис начал издалека, не решаясь задать прямой вопрос, но Митя оборвал его:

— Извини, у меня мало времени. Ты ведь хотел что-то спросить?

— Знаешь, я часто вспоминаю нашу последнюю встречу. И не могу понять — как ты тогда смог просчитать ту девушку? Это же просто магия какая-то.

Митя пожал плечами, и Борис подумал, что сейчас тот скажет свое коронное «Элементарно!». В школе это было его обычной реакцией на непонимание собеседника.

— Элементарно! — ответил Митя.

И сделав небольшую, но ощутимую паузу, добавил:

— Ты ведь знал, что я так скажу? Вот в этом и есть наша магия.

— Это просто, я же тебя давно знаю. А ту девушку ты ведь видел первый раз?

— Первый, — подтвердил Митя, — но там трудно было ошибиться.

— Почему?

— Понимаешь, ты по умолчанию видел в ней личность со сложным внутренним миром. И, соответственно, ожидал от нее широкого спектра возможных реакций. Но спектр на самом деле гораздо уже. Не нужно было детально разбираться с ее психикой — для предсказания это не имело значения.

— Вот и расскажи, на что там надо было смотреть, — попросил Борис.

Митя остановился, сорвал листик с куста и растер его в пальцах.

— Не все так просто. Этого в двух словах не объяснишь. Ты же читал про Шерлока Холмса? Он бросал беглый взгляд на ботинки посетителя и сразу понимал, откуда тот пришел. Метод прост до безобразия — смотришь на ботинки, анализируешь грязь. Но чтобы сделать правильный вывод, надо знать все сорта лондонской грязи. Иметь в голове огромную базу данных и уметь оперативно работать с ней. Вот и с людьми все примерно так же — смотришь и анализируешь. Лицо, глаза, позы, жесты. Все на виду, надо только уметь прочесть невысказанное.

Борис помрачнел.

— То есть у меня ничего не получится? Или все же есть какие-то простые маркеры, которые даже я смогу считывать?

— Сомневаюсь. Маркеры-то, конечно, есть, но там часто столько оговорок, что все легко может обернуться своей противоположностью. Впрочем, это не важно — в твоем случае глубоко копать не надо.

— В каком еще случае? — подозрительно спросил Борис.

— Тебе же понравилась девушка? Она первокурсница?

— Откуда ты… — начал было Борис, но тут же одернул себя. — Ладно, забей. Первокурсница.

Задним числом он понимал, что все действительно лежит на поверхности — весна, внезапно всплывшее воспоминание об экспресс-предсказании, желание встретиться с другом и расспросить его о девичьих маркерах. Какой вывод тут напрашивается? И про первокурсницу тоже можно было догадаться — в просвете его бытия вдруг появилось новое лицо. Полтора года он и не вспоминал о Мите, а тут вдруг засвербило. Действительно — элементарно; но задним числом обычно все кажется простым.

— Так что ты мне посоветуешь?

— Спонтанность. Просто подойди к ней, и все само образуется.

— Уверен?

— Практически. Я же видел, как ты смотришь на девушек. И твоя избранница не могла этого не заметить. Так что если бы ты ей не нравился, ты бы уже это почувствовал.

— А может я и почувствовал?

— Вряд ли, — ответил Митя, — тогда бы я это заметил.

7

Митя, как всегда, оказался прав — еще не успев подойти к Синициной, Борис понял, что она этого ждет. Девушка стояла у окна и что-то читала — или делала вид, что читает. Черная майка с глубоким вырезом и низко сидящие джинсы открывали выступающие ключицы и тазовые косточки; они казались тонкими и хрупкими, как будто из мира с другой силой тяжести. «Обнять и защитить» — древняя программа, над которой можно смеяться, пока речь идет о других. Но потом уже не до смеха.

Борис шел прямо к девушке, и когда сомнений в этом не осталось, Синицина подняла голову и встретилась с ним взглядом. Понимание пришло мгновенной вспышкой полной ясности. От нахлынувшей радости губы непроизвольно растянулись в улыбке, сдержать которую не было ни сил, ни желания. Борис уперся плечом в стену рядом с девушкой. Блаженная улыбка не сходила с его лица, и Синицина так же непроизвольно улыбнулась в ответ.

— Привет!

— Привет!

— Меня зовут Борис. Можно — Боб.

— Я знаю, — ответила девушка и смутилась как-то совсем по-детски, видимо поняв, что говорить об этом не стоило. — А меня Оля.