Третий король

Он потянулся и подошел в темноте к Катажине.

— Зажечь свет? — прошептала Рогальская.

— Нет. Он вот-вот должен вернуться. Лучше будет, если он не догадается, что в замке кто-то бодрствует.

Вечорек поднес к глазам часы и в бледном отсвете бесконечной снежной белизны за окном разглядел циферблат.

— Тридцать три минуты двенадцатого. Надо бы пойти удостовериться, что картину подменили. Но ведь он сейчас вернется, и мы с ним наверняка столкнемся. Не спугнуть бы.

— А что в этом такого? Теперь, поскольку машина уехала, мы можем спокойно арестовать пана хранителя — и все дела.

Вечорек отрицательно покачал головой.

— У нас есть четкие инструкции. Раскрываться нам ни в коем случае нельзя. Полковнику важно не помешать замыслам Интерпола. Янас и так у нас в руках. Никуда он не денется. Вдруг мы возьмем его, а кто-нибудь из агентов «Синдиката» шифровкой или лично, если у них есть филиал в Варшаве, информирует шефов об аресте их польского сообщника. Тогда картина будет немедленно уничтожена или спрятана так надежно, что она никогда в жизни не попадет в руки Интерпола.

— Что же нам делать?

— Ничего, — рассмеялся Стефан. — Если все произошло так, как мы предполагаем, то завтра мы уже наверняка будем в Варшаве. Дворцы не для нас, товарищ поручик! Противник торопился и тем самым сократил наш отпуск.

Катажина опять уставилась в темноту за окном. Белая полоса, тянущаяся к воротам, окаймленная черными деревьями и полузасыпанными кустами, была пуста. Ветер, кажется, утих, но снег все шел и шел, мягко ложась на оконное стекло.

— Короче говоря, все как в сказке для взрослых. Я была права. Завтра я доставлю в Варшаву оригинал «Третьего короля», который надежно спрятан в нашей комнате. Мы своими глазами видели вора и то, как он заменял картину, а Тадек Пулторак следит сейчас за тем, кто уехал на машине и увез с собой копию, которую мы им в нужный момент подсунули. А утром, ты, верно, и представить себе не мог, что все пройдет так гладко.

— Нет, конечно. Меня это даже как-то беспокоит. Я как раз прикидываю, нет ли где прокола. Вообрази себе, к примеру: спускаемся мы завтра вниз и видим, что копия с колокольчиком без язычка висит себе там, куда мы ее повесили.

— Ты что?! Я же сама видела, как он принес новую копию и начал менять картины. Естественно, что «Синдикат» приготовил свою собственную копию. Теперь у нас целых три «короля», все как положено. —  Катажина засмеялась. — Да еще эта машина у ворот. Она же наверняка ждала картину.

— Машина могла встать из-за поломки, а хранитель взять картину на пару минут или пару часов. Может, он сидит сейчас у себя и что-то там про неё пишет. Вдруг здесь нет никакой связи?

— Слишком много совпадений. Ты же прекрасно знаешь, что все обстоит именно так, как мы это видели и как планировали полковник и тот парижанин.

— Тогда это редчайшее стечение обстоятельств за всю мою полицейскую карьеру, — буркнул Вечорек. — Жаль, что нельзя пойти и все проверить. Придется набраться терпения. — Он отошел от окна и уселся на край кровати. — Хотя ты, наверное, права. Завтра полковник отзовет меня, и я вернусь к своим святым. Надеюсь, патрон никому не успел передать мои дела, а то напутают, а я разбирайся потом целый месяц!

— Глупости. — Катажина присела рядом, — Текучка есть текучка, и стоит только отвернуться, как кто-нибудь что-нибудь напутает. Но ведь завтра воскресенье! Мы не были на работе всего-навсего полдня. Не думай об этом.

— А о чем мне думать?

— О том, как завтра утром мы, офицеры полиции, станем завтракать с вором, которого застигли, можно сказать, на месте преступления. Завтракать, как ни в чем не бывало.

— Я предвкушаю, — серьезным тоном сказал Вечорек. — Не передадите ли сахар, пан хранитель? Благодарю вас, пан хранитель. Не желаете ли джема, пан хранитель?

— А так прилично выглядит! Никогда бы на него не подумала, если бы не видела все сама. Спокойные, мудрые, серые глаза, как пишут в романах. Невольно вызывает к себе доверие.

— Внешность обманчива, — буркнул Стефан свое любимое изречение. — Интересно, сколько ему заплатили? Много, наверное, и именно за то, что он выглядит таким неподкупным.

— Думаю, тысяч пять долларов, а то и все десять.

— Подозреваю, что гораздо больше. Картина стоит сотни тысяч, и он это отлично знает. Не хуже, чем члены «Синдиката».

— Если бы мы его не схватили за руку, ему бы на всю жизнь хватило, — вздохнула Катажина. — А знаешь, я бы тоже хотела быть богатой, пускай недолго. Хотя бы месяц. Ощущать, что у меня есть деньги на все, чего я ни пожелаю.

— Хорошую же ты выбрала себе работу! — расхохотался Стефан. — До получки дотянуть можно...

— Кому как. Тебе не надо столько всего по части туалетов.

— Ходи в форме.

— Ну уж нет, — она невольно повысила голос, но тут же снова перешла на шепот. — Какая же женщина на это согласится... — Катажина встала и направилась к окну. — Но я бы наверняка свихнулась, если бы меня заставили жить в таком замке одной, будь он даже мой собственный.