Третий лишний

- Тебе стоит уйти,- говорю я в тот самый момент, когда дверь в дом отворяется.

На пороге оказывается моя мать. Музыка теперь доносится до нас громче. Пол не сводит с меня глаз. Я сглатываю. Мама не говорит ни слова. Я чувствую её взгляд на себе.

- Здравствуйте, миссис Милтон,- парень поворачивается к матери.

- Добрый день, Пол,- натянуто улыбается она.- Останешься на обед?

Даже ребёнку понятно, что она совсем не хотела произносить этих слов, но правила приличия не дали ей не сделать этого. Моя мать слишком большая лицемерка.

- Нет, мам,- отвечаю я быстро.- Пол уже уходит.

Парень недовольно сжимает челюсти. Он, наверное, ненавидит меня. А я ненавижу сейчас «Roxette» за столь трогательную песню.

- Да,- отвечает Пол.- Мне уже пора. Счастливо оставаться.

И выбегает за дверь. Скрывается за ней. Из окна я могу наблюдать, как Пол садится в машину. Рёв мотора частично заглушает песню. А потом я не слышу его и вовсе. Словно, Пол и не приходил. Лишь осадок в душе.

- Этот мальчик мне никогда не нравился,- произносит сухо мама, продвигаясь на кухню с бумажными пакетами в руках.

- Кто бы сомневался,- отвечаю я.

После бегу по ступеням наверх, чтобы остаться одной в своей комнате.

Сан-Франциско, штат Калифорния. Наши дни

Адель

Мэгги устраивается поудобнее на заднем сидении машины Елены. Мы покидаем заправку. Помимо того, что мы залили полный бак бензина, ещё и запаслись бургерами и колой. Елена садится на место пассажира, а я веду тачку. Я знаю, ей не нравится то, что я управляю её кабриолетом, но мне сейчас очень нужно быть за рулём. Мне нужно не думать ни о чём, кроме того, что держать наш путь в нужном направлении.

Елена включает приёмник и сингл «A Thing About You» , группы «Roxette» буквально взрывает динамики. Я колеблюсь немного, но всё-таки переключаю на другую песню. Елена и Мэг косятся на меня.

- Что?- невинно лепечу.- Просто терпеть не могу эту песню.

- Да ладно,- смеётся Мэгги.- Вы с папой вечно подпевали им, когда их в иной раз показывали по телевизору.

- А вот эта песня не нравится,- более жёстко говорю я, и тут же жалею.- Прости,- добавляю позже.

- Ничего,- Мэг облокачивается на спинку кожаных белых сидений.

Я прибавляю скорости. Елена убавляет звук. Я ощущаю её взгляд на себе.

- Что случилось?- улыбаюсь, глядя прямо перед собой.

- Адель, ты же понимаешь, что этим проблему не решить?- тихо говорит она.

- Что ты имеешь в виду?- мои брови сходятся у переносицы.

- Ты знаешь,- Елена закатывает глаза.- Мы едем в загородный дом, который сняли. Едем весело провести уик-энд. Втроём. Но …мне кажется, что ты не здесь. Это решение ты приняла не потому, что хочешь отдохнуть.

- А почему же?- я плотно сжимаю губы.

- Ты просто бежишь от реальности,- отвечает за Елену Мэгги.

- Чего?- наши глаза встречаются в зеркале заднего вида.- Серьёзно?

- Да, серьёзно, Ади,- говорит подруга. Она проводит нервно рукой по волосам.- Двое мужчин усложняют твою жизнь. Ты не отвечаешь на их звонки. Ты вовсе отключила сотовый, чего раньше почти никогда не делала. Ты волнуешься. Я же вижу. И сейчас мы едем загород, словно прячемся. В смысле, я ничего не имею против. Просто признай, что я и Елена правы.

Музыку слышно еле-еле. Я предпочитаю выдохнуть и молчать, но говорить в любом случае что-то нужно. Если даже я безумно сильно не хочу произносить ни слова, всё равно я должна сделать это. Они ведь мои подруги. И они действительно за меня переживают.

- Хорошо,- изрекаю я.

Это даётся мне с трудом.

- Я признаю,- продолжаю медленно,- что я официально скрываюсь от двоих мужчин, что ворвались в мою жизнь. Я хочу покончить с ними обоими, но пока не знаю, как. Поэтому, единственный очевидный выход для меня – это залечь на дно. Хотя бы, на пару дней.

- Оу,- присвистывает Елена,- звучит, как речь криминальной пешки.

- Ненормальная,- я толкаю её в плечо и смеюсь.

- Всё хорошо,- Мэг гладит меня по голове.- Детка, мы рядом. Чтобы не случилось.

- Я знаю,- замечаю я, приподняв изощрённо одну бровь.- За это я вас и люблю.

Алекс

Мне было двадцать четыре года, когда я в последний раз брал фотоаппарат в руки и пользовался им профессионально. Пока мой отец не разрушил мою мечту стать великим фотографом, я искренне верил в неё. Вы просто не видели меня восемь лет назад. Вы не знаете, каким я был – романтиком, мечтателем, сумасшедшим. Я жил по-настоящему, не думая, какой галстук надеть на работу, что сказать на собрании директоров, как преуспеть больше. Когда я стал управлять целой рекламной империй, мои мысли были далеко не о фотографиях. Потом смерть Пола, болезнь отца, женитьба на Лоре, смерть родителей в ужасной аварии – всё это подавило меня и вогнало в глубокую депрессию, из которой, я думал, уже не выберусь. Лишь Эштон поддерживал меня, не давая погаснуть окончательно.