Третий лишний

Мой босс, очевидно, не замечает похотливых взглядов на меня от директора рекламной компании. Я прячу глаза в смущении. Мне приходится опустить голову, чтобы мистер, чёрт его дери, Хилл не заметил, как покраснели мои щёки. Я ведь знаю, что они красные. Моё лицо горит – верный признак.

– После подписания договора, – начинает горделивым тоном Лукас, – все дела, нюансы, подробности вы будете обговаривать с мисс Милтон. Она – прекрасный сотрудник и ей я доверяю больше, чем самому себе.

– Мы ещё не подписали контракт, – Алекс вертит ручку в руке.

Я поднимаю взгляд и замечаю, насколько красивые у него глаза. Глубокие, синие. Его длинные пушистые ресницы отбрасывают тени на его щёки. Волосы каштанового цвета. Ямочки, выступающие на его лице, когда он ухмылялся. Костюм сидит на нём идеально. Алекс Хилл слишком красив. И я чувствую его… словно, я его знаю. Словно, когда-то мы виделись, встречались… Если только в прошлой жизни.

– Да, – Лукас делает паузу и наклоняется вперёд, сложив руки на столе, – но я сомневаюсь, что вы откажетесь, мистер Хилл.

Алекс опускает глаза вновь на бумаги, вероятно, чтобы ещё раз взглянуть на сумму гонорара, в случае сделки с нашей компанией. Потом он смотрит на меня и только после – на моего босса. Он не отвечает, лишь проводит языком по пухлым губам. Я сглатываю. Кажется, я уже знаю, каким будет его ответ.

***

Ладно… Хорошо. Мне просто нужен воздух.

Я прохожу через рабочую зону и, наконец, нахожу уборную. После того, как я захожу внутрь, прислоняюсь к двери, чтобы отдышаться. Чёрт возьми, я в «Paradise Company». Туалеты тут на вес золота. Генеральный директор – кретин, первая встреча с которым обернулась для меня плохим настроением и ужасной самооценкой. Но его взгляд… Его чёртов взгляд. Я не должна придавать этому значения.

– Вы что, меня преследуете? – слышу я голос и подскакиваю на месте, как сумасшедшая.

Передо мной стоит Алекс, уперев руки в боки. У него рассерженный и одновременно удивлённый вид.

– С чего вы взяли? – я хмурюсь.

Вот придурок. И что он делает здесь?

– Это мужской туалет, – мужчина указывает пальцем на что-то, что находится выше моей головы.

Я оборачиваюсь. Значок на двери. Уборная комната для мужчин.

Чёрт возьми!

– Я думала, это женский, – дерзко выпаливаю, отводя глаза. – У вас тут, знаете ли, очень нелегко найти место, где можно пописать.

У него отваливается челюсть. Он, видимо, не ожидал такого откровенного ответа от меня. За ним забавно наблюдать.

– А вы собрались справлять нужду возле двери? – с вызовом в голосе спрашивает Алекс. – Вы здесь стояли некоторое время, пока я не вас не окликнул.

– Вы же подумали, что я слежу за вами! – бросаюсь в омут своего горячего характера.

– Так и есть, – он дёргает плечами. – Что мне ещё думать. Испорченной рубашки вам не хватило? Вы решили ещё и жизнь мне испортить?

Я во все глаза смотрю на него, думая лишь об одном: как можно быть таким идиотом?!

– Что?! – восклицаю я. – С чего вы взяли, что я собираюсь вам портить жизнь? Я – не агент ЦРУ. И не провожу слежку за…

– Достаточно того, что мне теперь придётся с вами сотрудничать, – прерывает меня резко молодой мужчина.

Вдруг мы слышим, как работает слив. Плотный старичок выходит из кабинки слева и в явном смущении покидает уборную. Я отхожу в сторону, прижимаясь к стене.

Алекс оглядывает моё серое платье. Мои ноги дрожат в этих красных туфлях на высоком каблуке. Честно признаться, я надеюсь, что дело именно в обуви.

– Вас никто не заставлял подписывать договор, мистер Хилл, – говоря я, всё ещё прижимаясь к стене.

Мой голос грустный. И Алекс замечает это. Я вижу, как выражение его лица меняется. Становится более серьёзным и раскаивающимся. Он собирается что-то ещё мне сказать, но я не даю ему сделать этого. Просто открываю дверь и выхожу вон.

Снаружи несколько пар глаз прикованы ко мне, но я игнорирую их. Пора уходить отсюда. Иначе, следующую встречу с мистером «совершенство» я не переживу.

Алекс

Май, 2007 год

Пол надевает солнцезащитные очки на глаза. Его улыбка помогает мне отвлечься от проблем с родителями. Отец хочет, чтобы я был его наследником. Наследником его великой рекламной империи. Мать хочет того же, но ещё она мечтает женить меня на какой-нибудь длинноногой девице, которой, вряд ли, известно, кой такой Шекспир.

Отцу плевать, что я увлекаюсь фотографией. Мне почти двадцать четыре года, и я выбрал свой путь. Я выучился в университете, который закончил мой отец. Английская литература приводила меня в ужас и в восторг все эти годы, пока я читал её по воле родителей. Я делал всё, чёрт возьми, что было мне велено. Но теперь я хочу жить для себя. Для себя!

– Ты не здесь, – говорит кузен, мрачно глядя на меня.

Я поворачиваю голову в его сторону. И прежде, чем ответить, внимательно осматриваю выражение лица брата.

– А ты? – говорю я. – Где ты сейчас?

– Не начинай, – напряжённо смеётся Пол. – Я серьёзно. Не начинай.

– Сколько ей лет? Пятнадцать?

– Шестнадцать, – хмуро отвечает он.

– Ты старше ее.