Третий лишний (ЛП)

— Гермиона… он ведь любит тебя. Он всегда тебя любил.

Она повернулась к нему с застывшей на лице еле заметной кривой полуулыбкой.

— Я знаю, Рон, давно знаю. И даже понимаю, почему он так и не решился признаться мне. Так было лучше для всех. Зато Гарри знает, что я тоже его люблю — хотя, как и он, я ничего ему не говорила. Но этого достаточно.

Рон кивнул, не зная, что тут еще можно сказать. Вместо этого он подошел поближе и, опустив руки ей на плечи, аккуратно притянул Гермиону к себе, заключив в робкие, но такие нужные сейчас объятия. Она уткнулась лицом ему в грудь, и в царившей вокруг мертвой тишине он с болью вслушивался в ее приглушенные всхлипы.

Человеку не дано знать своего будущего, но в этот миг Рон был твердо уверен, что доверие Гермионы и память своего друга он не предаст никогда.

*

— Папа, скорее же, ну! — воскликнула его одиннадцатилетняя дочка, едва не опрокинув тележку с вещами. От аварии малогабаритный транспорт уберегла придержавшая его крепкая отцовская рука.

Рон Уизли вспомнил себя самого перед первой поездкой на Хогвартс-экспрессе и по-доброму усмехнулся.

— Понимаю, ты взволнована, Нимуэ, но это вовсе не причина так спешить.

Девочка было надулась, но уже через секунду хитро разулыбалась, заявив:

— Как хочешь, но тогда я расскажу маме, что ты всю дорогу гнал как на пожар!

— Да разве я виноват? Это ты меня постоянно теребила, что мы опаздываем, а в итоге мы приехали слишком рано.

— Я просто не хочу продолжать семейную традицию Уизли и повсюду опаздывать! Предпочитаю, чтобы мой первый учебный год начался по-другому, — крайне серьезно ответила Нимуэ.

— Мерлин, умна, как ее мать, — пробормотал Рон себе под нос. Девчонке всего одиннадцать, а она уже обвела его вокруг пальца. Теперь он понимал, отчего Джинни так баловал отец, когда они были детьми.

Совсем скоро они добрались до платформы 9 и 3/4. Казалось, за прошедшие годы здесь ничего не изменилось, все было так, как помнил Рон, — толпы детей и родителей и сплошная суматоха. Первым, что бросилось ему в глаза, оказался красный паровоз Хогвартс-экспресса, и мужчина не удержался от улыбки.

Тут откуда-то сзади донеслось:

— Рон! Сюда!

Он обернулся, пытаясь отыскать в толпе обладателя этого голоса, и наконец просиял, заметив своего лучшего друга. Однако, прежде чем он что-либо успел ответить, дочка уже бросилась к крестному отцу с воплем:

— Дядя Гарри!

— Нимуэ! Как же ты выросла за лето! Надеюсь, ты простишь нас за то, что мы не были на твоем дне рождения. Обещаю исправиться и чуть позже устроить по этому случаю маленькую вечеринку, — посулил Гарри, обнимая крестницу. Точно так же, как когда-то ее отец, она была очень высокой для своего возраста и уже доросла до плеча Поттера.

Нимуэ хихикнула.

— Было бы здорово! И огромное спасибо за метлу! Благодаря ей я отбила половину мячей тети Джинни, а ты ведь знаешь, как она их бросает!

В этот момент Рон заозирался по сторонам, так и не увидев жены и детей Гарри.

— Эй, друг, а где же Гермиона и ваш выводок?

— Можно сказать, у тебя под носом, Рон, — тут же раздался женский голос за его спиной. От неожиданности он чуть было не подпрыгнул на месте.

— Мерлин, Гермиона! Меня так может и сердечный приступ хватить!

Миссис Поттер закатила глаза:

— Честное слово, Рон! Не прибедняйся, ты для этого еще слишком молод.

Пока взрослые здоровались, пререкались и вспоминали детство, Нимуэ с криком «Леонора!» подскочила к своей подружке, обнаружившейся рядом с мамой. Старшая дочь Поттеров, которой в этом году стукнуло тринадцать, тут же принялась болтать с ней о чем-то таком, что интересует только девочек их возраста. Нимуэ была полностью покорена Леонорой Поттер, но это никого не удивляло. Рон и сам частенько пошучивал на тему «золотого ребенка золотой пары». Унаследовав все лучшие черты своих родителей, Леонора из года в год становилась первой ученицей курса, а кроме того, была отличным ловцом. Если вдуматься, такое сочетание достоинств даже слегка пугало.

— Рон, а где же твоя жена и младшенький? — наконец полюбопытствовал Гарри.

Посмурневший Уизли тяжко вздохнул.

— Бедный маленький чертенок подхватил драконью оспу, а супруга осталась с ним.

— О Мерлин, и как он? — взволнованно спросила Гермиона. — Может, мы с Гарри можем чем-нибудь помочь?

Несмотря на обстоятельства, Рон почувствовал себя абсолютно счастливым, видя, как друзья беспокоятся за его семью.

— На самом деле все не так страшно, — успокоил он. — Зелья, несколько дней отдыха — и будет как новенький. К счастью, они с Нимуэ унаследовали мое железное здоровье.

— Я бы сказала, еще большее счастье, что внешность Нимуэ унаследовала скорее от матери, чем от тебя. Представляешь, какая была бы катастрофа? — пошутила Гермиона. Рон немедленно показал ей язык, и Гарри, глядя на них, не удержался от смеха. Правда, под нарочито-суровым взглядом жены он быстро угомонился. После войны минуло девятнадцать лет, но злить Гермиону не рекомендовалось точно так же, как и в школьные годы.