Третий муж (СИ)

— Как? — хихикнула и я.

— Внимательно. Я все тот же, что и семь лет назад.

— Но я же тебя тогда совсем не знала. А наше давнишнее знакомство считаю началом уже этой моей жизни. Так что мы с тобой знакомы уже семь лет. Так?

— Вот и я об этом. Знаешь, тебе будет интересно, как журналисту, исследовать эти места, познакомиться не только с природой этого края, но и с удивительными людьми.

— Как я понимаю, здесь много военных баз. Их тоже можно будет посещать?

— Можно, — кивнул он, — у тебя ведь специальный пропуск оформленный и подписанный самим Министром — «проход всюду», — и засмеялся, — даже у меня такого нет. Разве только у спецкора в Петропавловске. Теперь и у нас в Вилюйске будет свой спецкор. Верно?

Я кивнула. Да, когда Степан Петрович выправлял мне пропуск, то с него взяли слово, что я буду иногда присылать свои заметки и в московский военный вестник, где размещал свои Игорь. Так что мне пришлось вновь столкнуться с воспоминанием о своем муже, но уже в другой плоскости.

Мы ехали недолго, иногда останавливались, чтобы заправиться бензином и привести себя в порядок. Даже один раз позавтракали в придорожном кафе. Уже реже по дороге нам попадался гражданский транспорт и чаще военный: такие же КАМазы, «газики», бензовозы и даже один раз я увидела БТРа, как объяснил мне Иван.

Я тут же вспомнила рассказ отца о Сергее, которого не видела это время, даже когда приехала туда. Он же так и служил в войсках ООН где-то в Африке и редко казал глаза домой, только звонил и то иногда по несколько месяцев молчал. Вначале родители волновались, а потом привыкли. За все время он два раза был дома: после армии перед школой прапорщиков и перед офицерским училищем без названия, лишь с какими-то цифрами. И потом были лишь редкие звонки, что жив-здоров и чтобы не беспокоились. Обо мне тоже спрашивал, но редко, да я и сама также редко интересовалась им, разве только когда мать рассказывала местные новости.

Теперь увидев эту военную машину, вспомнила друга детства и замолчала, печально вглядываясь в переднее стекло. Юра заметил мое изменившееся лицо.

— Устала?

— Есть немного, — ответила я и растерла щеки ладонями, — не могу спать в самолете. Так, слегка дремала.

— Еще немного и мы уже на месте. Так, Вань? — обратился он к сидящему солдатику, молча крутящему руль большой машины.

— Так точно, — повернулся тот с улыбкой, — уже рядом.

Так и случилось. Еще один поворот и открылся простор, от которого захватывало дух: море! Это было море, скорее даже океан. Я прильнула к окошку.

— Здорово, — воскликнула я, — Это Тихий океан?

— Точно, — откликнулся Юра, — только вначале Авачинская бухта, а потом океан.

Мы поехали дальше, и вскоре показался первый пункт КПП. Остановились и нас внимательно проверили на наличие пропуска. Еще в аэропорту мне поставили штамп на регистрацию в Вилючинске и сейчас пограничники все тщательно проверяли. Вернув документы, козырнули:

— Счастливого пути.

Вскоре показался городок на берегу Авачинской бухты. Вообще-то бухта называется Крашенинниковой в Авачинской губе, но все называют ее Авачинской. Вилючинск недалеко от столицы Камчатки, всего-то пятьдесят километром, но горы и сопки скрывают здесь поселки, и кажется, что такие они здесь единственные. Об этом я читала скупые строки в интернете. Кое-что рассказал мне и Юра, когда я спрашивала о погоде, о квартире и о работе. Теперь же мне предстояло увидеть все самой и самой же во все вникнуть и принять. Иначе не будет здесь жизни ни мне, ни моей дочери.

— Пока поселю тебя у себя, — сказал Юра, когда мы подъехали к пятиэтажному дому «хрущевка» как еще их называют, — твое жилье будет после оформления.

Я вскинулась было, но он продолжил:

— Будет тебе квартира, только надо прописаться в погранотряде и на работе. Не волнуйся, я живу один, не женат, в двух комнатах. Не будет тесно, обещаю.

Я кивнула, принимая его вариант, хотя мне он говорил, что сразу повезет на мою жилплощадь. Иван помог втащить мой багаж из двух больших чемоданов и двух баулов на третий этаж и простился с нами. Я поблагодарила его и протянула ему коробку московских конфет. Он покраснел и отнекивался вначале, но потом согласился, когда я сказала, что обижусь.

— Ребят своих угощу, — смутился он, но взял. И я видела, как ему этого хочется.

— Ребенок еще, — вздохнула я, заметив блеск в его глазах.

Юра предоставил мне просторную комнату, как я бы сказала зал или гостиную, с балконом, открывающим вид на бухту.

— Там океан? — показала я на видневшуюся вдали темно-серую полоску.

— А? — он подошел ко мне, — Ага, так и есть. Давай я тебя покормлю.

— Я не хочу, — ответила, отходя от окна, — если только кофе?

— Счас сварю. Тебе какой?

— Обычный, черный, — засмеялась я, заходя вслед за ним на холостяцкую кухню.

Здесь было скромно и заметно, что это место не было постоянным для этого молодого мужчины: как-то пусто, но чисто.

— Сам убираешься, или кто помогает? — спросила я его в спину, когда тот уже заваривал в джезве крепкий напиток. Запах витал в воздухе, и стало несколько уютнее.

— В основном сам, но иногда помогает одна моя сотрудница.