Третий — не лишний

Саул отправил очередное сообщение на мобильный телефон, в который раз умоляя жену перезвонить. Затем он сказал Мойре, что едет домой.

Поначалу, когда он зашел в дом, ничто не вызвало у него подозрений. В доме было прибрано, свежие цветы стояли в прихожей и в кабинете. В спальне пахло ароматом Жизель — тем, который Саул специально заказал у парфюмеров в честь ее дня рождения. Ноутбук жены стоял в их общем офисе, но Жизель нигде не было. Саул начал беспокоиться. Не в характере Жизель отключать телефон. Теперь он уже жалел, что оставил записку. Возможно, Жизель все не так поняла. Что, если в таком состоянии она стала угрозой самой себе?

Выругавшись сквозь зубы и кляня себя за непредусмотрительность, Саул чувствовал, как беспокойство, которое он испытывал весь день, приобретает все более пугающий характер.

— Вы в порядке?

Мягкий женский голос выдернул Жизель из тумана смятения и вернул в реальность.

— Да, да. Спасибо. — Она поблагодарила незнакомую женщину, в то время как ее внутренний голос буквально кричал: «Нет, нет, я не в порядке! Пожалуйста, помогите мне…»

Помочь ей? Да она сама должна помочь себе. Никто не сделает это за нее. Жизель положила руку на свой плоский живот, и тошнота тут же подкатила к горлу. Она была так напугана, так слаба. Все, что ей требовалось, — броситься на шею Мод и спросить у нее совета.

Станция. Жизель опустила руку в карман бежевого кашемирового жакета, чтобы проверить, на месте ли билет. Одна только мысль о двоюродной бабушке и ее мудрости успокаивала женщину. Жизель была уверена, что Мод поймет ее.

На станции она купила бутылку воды и закуталась в жакет. Здесь было холоднее, чем в Лондоне. Или, может, ей стало холоднее?..

Она вернулась обратно в поезд, в свое кресло.

Уже было темно, когда Жизель вышла из такси, которое доставило ее в дом престарелых. Сойдя с поезда, она сначала зашла в отель, зарегистрировалась и только потом приехала сюда. Но как только Мод увидела ее, то, даже не поздоровавшись, взволнованно произнесла:

— Саул с ума сходит, разыскивая тебя! Он просил сразу же позвонить ему.

— Он сказал тебе о… — начала Жизель.

— О ребеночке? — прервала ее двоюродная бабушка. — Да. — Она взяла Жизель за руку и крепко сжала. Кожа ее была тонкой, как бумага, но сильная хватка все еще обладала успокоительным эффектом. Все то же самое, как и много лет назад. — Мы должны сообщить ему, что ты здесь. Твой муж волнуется.

Жизель хотела было отказаться, но не нашла в себе сил. Одно только имя Саула, произнесенное Мод, заставило ее сердце ныть от желания увидеть мужа, прижаться к нему. Но вместе с этим пришло и чувство печали, потому что она знала, что должна отказать себе в любви к Саулу.

— Хорошо, — нехотя произнесла она, кивнув, и достала из кармана телефон.

Включив его, Жизель задрожала. Десятки пропущенных звонков от Саула и столько же сообщений мигали на экране устройства. Но поговорить с мужем она не решилась, боясь сорваться. Вместо этого Жизель отправила короткое сообщение: она у Мод, ей жаль, что она заставила его поволноваться. После этого молодая женщина снова отключила телефон. Она надеялась, что Саул не отправится вслед за ней. В любом случае он доберется до Йоркшира только утром, а к тому времени, надеялась Жизель, она придет в себя, соберется с силами и сможет отстоять свою точку зрения.

— Саул хочет, чтобы мы посетили профессора Грина, — сказала она Мод. — Это эксперт по послеродовой депрессии. Саул думает, что он поможет нам принять решение, но я уже его приняла. Я так люблю своего ребенка…

Жизель не поняла, что мелькнуло в глазах Мод — симпатия или же печаль. Неужели бабушка подведет ее и встанет на сторону Саула?

— Жизель, дорогая моя девочка, вот что я тебе скажу. Мне понятна твоя озабоченность относительно болезни матери, однако это совсем не означает, что ты ее унаследовала. Я пыталась внушить это тебе, когда ты росла, но твоя травма была столь сильной, что ты не слышала меня. Видишь ли, — бодро продолжала старушка, — я всегда чувствовала, что в тебе гораздо больше от нашей породы, от отца. Ты напоминаешь мне мою маму, Жизель. У тебя ее черты лица, ее масть и ее отвага.

Благодарность и облегчение окутали молодую женщину. Конечно, Мод пыталась успокоить ее, но говорила она чистую правду — Жизель была похожа на прабабушку, а от темноволосой и темноглазой матери ей ничего не досталось. Даже черты лица были другими.

Как ни хотела она верить двоюродной бабушке, все равно помотала головой:

— Это не важно. Саул требует, чтобы я посетила профессора. Но я не хочу.

— Жизель, моя дорогая, я понимаю твои чувства. Но тебе не кажется, что ты несправедлива по отношению к Саулу?

— Потому что отказываюсь идти на прием? Но я так боюсь того, что он может мне сказать…

Стрелки часов уже перевалили за девять, и, зная, что постояльцы дома престарелых рано ложатся спать, Жизель сказала Мод, что она попросит управляющего вызвать ей такси.

— Ты не можешь сейчас уйти, — запротестовала пожилая женщина, тряся головой. — Почему бы тебе не посидеть со мной, не перекусить? Ты, должно быть, проголодалась.