Третий не лишний

Даже для таких посторонних людей, как я. И как наш Шеф. Он, по-моему, вообще убивался больше всех, хоть и виду не показывал. И стал после смерти Полины чуть-чуть другим, как я уже говорил. Во всяком случае, поиски детей Индиго прекращены окончательно и бесповоротно.

И знаете, что наиболее поразительно?

Мне тоже очень больно!

Несмотря на то что я знаю точно – девочка Полина жива. Как жив и ее отец. Уж об этом-то, я надеюсь, она позаботится. Да что там, я уже об этом позаботился, подробно проинструктировав Полину, что ей нужно делать на следующий день, а чего не делать ни в коем случае! Как вы понимаете, «на следующий день» – это относительно сугубо ее ощущений. Для нас, оставшихся здесь, этот день уже прошел, бесславно, бессмысленно и кроваво. И боль от этого не становится слабее, хоть она и фантомная по сути. Для меня во всяком случае.

А может быть, я просто скучаю… по этой невыносимой девчонке…

Шеф опять ни о чем меня не расспрашивал.

О! Пардон. Имеется в виду, не спрашивал о том, что непосредственно касается Полины. Обо всех остальных моих похождениях допрос был чуть ли не с пристрастием. Может быть, начальник и грустил, но менее зубастым он от этого не стал. Вывернул мою душеньку наизнанку, выпытал все, что я позволил ему выпытать. А вот про Полину – молчок. И ведь он знает, что я к ней ездил вечером. А утром ее не стало. Есть предмет для здорового любопытства? Есть. А он молчит! «И ты знаешь, Шурик, как-то даже вот… тянет устроить скандал…» – «Не надо!»

Точно не надо?

Может быть, я уже созрел для откровенного разговора? Сам! Не знаю.

Не уверен, надо ли мне это. В том, что пользы не принесет окружающим, – уверен. Лишние круги по воде. А проточная та вода или стоячая – от булыжника не зависит. Не сможет он развернуть реки вспять или превратить болото в Ниагару, как бы ни тужился. Даже если булыжник и прилетел с другой планеты. Не имеет значения, если этот метеорит не… астероид.

Я – так точно нет!

По-любому недотягиваю своими размерами и массой тела. Мелковат в плечах, как ни крути телескопом. Вот и задумаешься лишний раз – оно мне надо воду баламутить?

Вообще, если подумать, детство – самое золотое время в жизни человека. А мне его подарили во второй раз! Так чего же тебе, хороняка, еще надобно? Живи да радуйся. А приносишь кому-то пользу – так и… взагали чудово, как говорят у нас на юге. Поменьше только жалей себя и не занимайся самолюбованием. Вредно это. Да и нечестно.

Твоя немыслимая «фора» перед остальными людьми – вовсе и не твоя заслуга. Как не является заслугой мнимое превосходство мальчика-мажора, родившегося с золотой мобилой в зубах, перед пацанами из подворотни. Которые эту мобилу, к слову, запросто могут и отжать между делом, доказывая тем самым мой постулат о тщетности пустой и незаслуженной гордыни.

Но это особый разговор.

Об этом – как-нибудь в следующий раз. И подумаем, и поговорим, если будет на то желание у окружающих.

Потому что много чего полезного приходит на ум, второй раз проплывая по стремительным потокам собственной судьбы. А что же будет в третий раз? Разожгла во мне любопытство бессмертная девочка Полина. Всколыхнула и без того мятежную душу.

Третий раз гульнуть по миру в коротких штанишках!

И вновь рядом с тобой до боли близкие и родные люди, такие молодые и когда-то уже слегка забытые. И вокруг тебя – щемящие сердце легко узнаваемые ландшафты. И воздух детства. И солнце. И вечное море за полосой манящего прибоя.

Третий не лишний.

Я согласен и на третий раз!

И возможно, где-то я это все… когда-нибудь еще увижу.

И не однажды.

Октябрь 2017