Третий не лишний

Дома он почти не спал, потому что ждал, когда Криссанн сделает ответный ход. Он хотел, чтобы она оказалась в его постели, но не желал давить на нее. Итан видел, как она грустила, когда думала, что никто не смотрит на нее.

– Что мне делать? – спросил он.

Бьянка сотворила чудо, занявшись его нарядом, и теперь он выглядел на все сто. Но как только она вышла за дверь, он ослабил свой галстук.

– Стань вон там, – попросила его Криссанн, жестом указав в освещенный угол комнаты. Она посмотрела в объектив, затем шагнула назад и опустила камеру чуть ниже.

Итан следовал ее инструкциям, но, сделав несколько снимков, она остановилась и пристально посмотрела на него.

– Расслабься.

– Я расслаблен, – ответил он. Но, в самом деле, разве причиняло что-нибудь больше дискомфорта, чем позирование для фото? Итан чувствовал себя глупо. Криссанн попросила его скрестить руки на груди и посмотреть на нее с уверенностью, но вместо этого он ощущал себя кретином.

– Нет, ты напряжен. Я однажды видела, как ты выступал в суде, и там ты был и то более расслабленным.

– Когда такое было?

– В Лос-Анджелесе. Года четыре назад. Мы потом еще отправились поужинать. Помнишь?

– Конечно, – улыбнулся Итан. – Нам пришлось пойти в бургерную, потому что я задержался на работе допоздна.

– Мейсон тогда отправился в Канаду за очередной порцией экстрима, которую мог получить, спускаясь с горных вершин вне проложенных трасс. А ты сказал, что мы тоже друзья, поэтому можем прогуляться вдвоем.

Он заметил, что она снова начала щелкать камерой, и забыл о собственном напряжении. Итану нравилось наблюдать за Криссанн, когда она занималась своим любимым делом. Она с головой уходила в работу и становилась каким-то другим человеком.

Она подошла к нему и чуть сдвинула его подбородок, потом вернулась на место и сделала еще несколько снимков. И, глядя на нее, Итан понял, что обманывал себя последние несколько недель.

Он делал вид, что дает ей время прийти в себя, но все оказалось намного сложнее. Итана пугали чувства, которые он испытывал по отношению к Криссанн. Потому что он до сих пор не мог с уверенностью сказать, почему она оказалась рядом с ним. То ли он нравился ей сам по себе, или она бросилась в его объятия, чтобы забыть Мейсона.

– Думаю, у меня получилось достаточно материала, с которым можно поработать, – сказала Криссанн. – Хотя я никогда не видела тебя таким напряженным.

– Все из-за этого аукциона холостяков. Уверен, я не единственный среди парней, кто чувствует себя глупо из-за того, что его выставят на торги.

– А мне эта идея показалась интересной. Тебе следует знать, что городские жители в предвкушении веселья.

– Слабое утешение, – ответил Итан. – Ты готова поужинать?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Я не против. Но мне нужно будет вернуться к половине восьмого.

– Никаких проблем. Мы можем поужинать прямо здесь, в клубе. Я даже могу попросить, чтобы нам собрали корзинку для пикника, и тогда мы перекусим в моей любимой беседке.

– Договорились, – кивнула Криссанн, но ее внимание было занято снимками, которые загружались на ее ноутбук. Итан подошел к ней и глянул поверх ее плеча на свое изображение на экране компьютера. Что за чертовщина? Он даже не подозревал, каким открытым выглядит, когда разговаривает. А еще Итан надеялся, что по выражению его лица никто не заметит, как ему небезразлична Криссанн.

– Что скажешь? – спросила она.

Он не знал, что сказать. И, боже правый, это было совсем на него не похоже.

– Ты постаралась на славу.

Криссанн шутливо ущипнула его за руку.

– Ты глупыш. Могу поспорить, что за тебя предложат кучу денег. Этот снимок великолепен. И не потому, что он дело моих рук. Думаю, я сумела ухватить твою суть.

– И в чем же она заключается?

Криссанн наклонила голову набок, и одна из прядок ее волос упала ей на лицо.

– В порядочности и искренности. А еще у тебя губы, которые сведут с ума любую женщину.

От ее слов Итана бросило в дрожь, и он вспомнил каждый час с того момента, как в последний раз держал ее в своих объятиях. Когда целовал ее и называл своей. Знала бы она, чего ему стоило держаться на расстоянии.

– Так видишь меня ты. Для других я просто тот чудаковатый Каратез.

– Чудаковатый?

– Ну, тот, который любит поспорить. – Итан понять не мог, что с ним происходит. Он никогда и ни с кем не обсуждал свое место в семье. То, насколько он не вписывался в нее.

– Может, и так, но для меня ты самый любимый из всех Каратезов.

Итан ощутил, как исчезают напряжение и чувство вины, которые не покидали его с момента возвращения в Техас. Он боялся, что оказывает давление на Криссанн, но теперь начинал понимать, что его страхи беспочвенны.

Сегодня Каратез был ее любимой моделью, хотя она получила удовольствие от всех историй, которые услышала или прочитала на лицах мужчин, пришедших на фотосессию. Но Итан всегда будет ее любимчиком.