Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Верховный жрец пруссов носил титул гриве (криве, крев). На разных племенных диалектах это слово означало одно и то же — кровь. Кровь, проливаемая на алтарях. По другой версии, гриве — это санскритское griva — шея, часть тела, находящаяся, как известно, между головой (богом) и туловищем (народом). Тогда этот титул означает — проводник бога. Гриве обладал не только абсолютной духовной, но и неограниченной политической властью: у многих народов функции жреца и правителя совмещали цари. Известно имя первого гриве, так сказать, «основателя династии» — Брутено. Он был братом— близнецом первого полулегендарного князя (рейкса) пруссов Видевута, ратаря по происхождению. Бежавшие со своими приверженцами из страны во время каких-то народных волнений, братья прибыли на территорию будущей Пруссии — между Вислой и Неманом, сумели каким-то образом подчинить коренное население — ульмаругиев и созвали всех своих сторонников в неприступный замок Нойтто «между прохладным озером и морем» (на балтийской косе, отделяющей Гданьскую бухту от Вислинского залива). Нужно было выработать единую программу, достичь согласия, чтобы управлять покоренной страной. Оно было достигнуто и скреплено договором. Те из ульмаругиев, кто не желал признать новый порядок вещей добровольно, принуждались к этому силой. Наиболее лояльные и авторитетные становились «благородными»; скандии и ратари объединялись в единый народ с едиными богами и единым повелителем, стоявшим выше рейкса, — гриве. Не исключено, что и этот торжественный акт заканчивался обрядом кровопития.

Примерно столетием позже, когда население умножилось, когда рейксы поделили между собой власть в стране и один жрец, сколь бы он ни был «вездесущ», не мог уже за всем уследить, — в каждой округе оказался свой гриве, почти не показывавшийся на людях и обитавший в таинственном сумраке священного леса. Его волю доводили до народа специальные вестницы— гриваитки — возможно, рабыни, жившие вместе с гриве и прислуживавшие ему, а иногда и ассистировавшие при жертвоприношениях. В этих случаях им вручался гривале — священный кривой посох верховного жреца (вроде пастушьего), его «верительная грамота», почитавшаяся как воплощение самого гриве. Вестница передавала гривале ближайшему соседу, падавшему при этом ниц, тот — следующему, и так до тех пор, пока посох не возвращался в первые руки. Это означало, что все оповещены. Вестница относила посох владельцу, и гриве выходил из леса, чтобы побеседовать с племенем. Но это бывало редко, чаще вестница посылалась с каким-нибудь разовым поручением. Такой способ оповещения употреблялся в немецких деревнях еще в конце прошлого века.

Гриве избирался пожизненно, и сан этот был наследственным. Впрочем, он мог пожаловать его и жрецам низших разрядов, например, если был бездетным. В этих случаях гриве устраивал публичный спектакль. Оповещенные посредством гривале жители собирались со всех концов страны у священного дуба. Гриве призывал жречество и народ к правильному почитанию богов, давал необходимые наставления и, приняв на себя все грехи соплеменников, приказывал публично себя сжечь. Забиваемая тут же ударом священного топора жертва — чаще всего козел — вводила гриве в общество богов и делала его одним из них. Кроме того, его поминали отныне на всех скирстувах — праздниках памяти умерших знаменитостей… Об авторитете гриве можно говорить много, но достаточно напомнить лишь одно: именно они или кто-то из них сумели объединить несколько восточнославянских племен в единый союз крови — кривичей, просуществовавший полтысячелетия в Европе и гораздо дольше в Индии (племя криви, пришедшее в Индостан с первыми ариями).

Если бездетный гриве умирал неожиданно и не успевал передать свою волю, собирались представители второй касты — гриваиты, чтобы выбрать нового гриве из своей среды. И здесь разыгрывались сценки, описанные Цезарем при избрании нового друида, вплоть до поединков. Только у вендов Померании и Рюгена гриве имел заместителя — вейдельбота. Эти возносители молитв, знатоки и исполнители гимнов, дававшие обет вечного безбрачия, пользовались не меньшим авторитетом и образовывали верховный совет страны, возглавляемый гриве. Они были вторыми «я» гриве, подобно тому, как сам он образовывал пару близнецов со своим братом, воплощаемую в титуле— символе единой духовной и светской власти — «гриве— гривайтс» (князь— жрец): Видевута и Брутено часто сравнивают с Ашвинами, но особенно — с Ромулом и Ремом, подчеркивая при этом сходство названий Рома (Рим) и Ромове. Без рекомендаций гриваи-тов ничто не предпринималось, они всегда были готовы помочь соплеменникам словом и делом, поскольку жили среди них.