Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Вопрос действительно не из простых. Тут, как советовал Козьма Прутков, надо «смотреть в корень», дабы не терять времени на поиски родства, допустим, между «поросенком» и «папиросой». А выявить общий корень в разноязычных словах непросто. Вот четыре слова: латинское palam, славянское «поло», шведское fala, древнегреческое polos. Казалось бы, сходство, а значит, н этимологическое родство несомненны. А между тем одно в этом ряду лишнее. Если первые три понятия означают соответственно «открыто», «равнина, пустошь», «открытый, пустой» и родственны русским «поле» и «полный», то последнее означает ось и стоит рядом с древнеиндийским karati (двигаться), древнепрусским kelan (колесо), латинским colus (прядка) и родственно русским словам «полоз», «колесо» и «кола» — повозка с одной парой колес на оси, от которой, возможно, произошла колымага.

по-разному, совершенно несходно может звучать и имя одного и того же народа. Об этом следует помнить тем, кто выискивает родственные связи россов— руссов с роксоламами, росомонами, этрусками, херусками или пруссами. Особенно это видно на примере цыган. Еще в середине XVIII века студент Лейденского университета венгр Иштван Вайя заметил вскользь о возможности их индийского происхождения. Немцы запомнили эту мысль, и к концу того же столетия двое ученых — И. Рюдигер и Г. Грельман — превратили ее в научную гипотезу, сотню лет спустя доказанную их соотечественником филологом Августом Поттом.

Миграция цыган — это последняя волна переселения народов, происшедшая в конце прошлого тысячелетия, можно сказать, на наших глазах. Чем она была вызвана, в точности неизвестно. Возможно, какими-нибудь междоусобицами или кровной местью: по этим причинам происходила миграция некоторых племен Гиндукуша. Известно лишь, что представители самой низшей касты — домба (или муштика) зарабатывали на пропитание пением, плясками и музыкой, хотя и приписывали себе потом в чужих краях княжеское происхождение. Быть может, таким странным образом отложились в их памяти концерты, даваемые ими в княжеских хоромах. И вот однажды эти бродячие артисты покинули привычные места и со всем своим скарбом двинулись на закат. Как это выглядело, мы тоже не знаем, потому что слово urdo (телега) они явно позаимствовали уже по пути — в Иране, a grast (лошадь) — где-то в Армении. В лексиконе другого племени, возможно родственного, — ламбани, или ламбади, и сегодня кочующего по Мадрасу и говорящего на полудравийском— полухинди, таких слов нет. Под натиском мусульман предки цыган осваивали всё новые территории, но нигде не могли осесть надолго: территории уже были заняты, а местные жители настроены весьма решительно. Не найдя счастья в Иране (если не считать заимствования там самого слова «счастье» — baht) и Армении, эти пестрые армии примерно в XII веке пришли в Византию, оттуда переправились на Крит, в Египет и Италию, в 1427 году их впервые упомянули французские хронисты, затем они проникли в Великобританию, Данию, Швецию, а в XV веке через Балканы явились в южную Россию и через Германию и Польшу — в центральную.

И сколько стран, столько названий. В XII веке в Византии (PoNee) сложилась сама цыганская народность — рома. Именно тогда начали рождаться и другие ее имена. Волна за волной прокатывались цыганские орды по Малоазийскому полуострову и дробились у его западной оконечности, где бурлило море. Оставались два пути — на север или на юг. Были испробованы оба. Часть ромалов, повторив извивы береговой черты, прошла по Благодатному Полумесяцу и очутилась в Египте. Другая часть перехлестнула через Геллеспонт (Дарданеллы), стремясь вырваться на поля Европы. Отправной точкой был портовый город Сигей на одноименном мысу — в самой западной точке пролива, в районе Трои. Нетрудно вообразить, сколь длительной была эта эпопея, если название города стало именем племени: турки до сих пор зовут этот народ цинганами, немцы — цигойнерами, итальянцы — цингарами, шведы — цигенарами, а венгры, французы, поляки и русские — цыгацами. Впрочем, французы называют их также богемцами, а венгры — «фараоновыми людьми», по местностям, откуда они пришли. Египтянами (gypsies) именуют их по сей день англичане. Благочестивые голландцы дали им прозвище heidens (язычники), а финны — mustalaiset (черные). Все, да и сами они, забыли имя luri — вероятно, самое древнее, данное им иранцами еще в начале исхода с Гималайских гор: оно встречается в «Шахнаме».