Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Лель и Полель были сыновьями Лады — «славной богини киевской, подобающей во всем Венере», — так отозвался о ней М. Попов. Лада — это киевская Красопани, богиня любви и красоты. Новобрачные приносили ей жертвы, чтобы она охраняла их супружеское счастье. Еще одним ее сыном был Дид, по мнению М. Попова, уравновешивавший деятельность своих братьев тем, что вызывал отвращение к любви. По другим данным, он, наоборот, был хранителем любовного огня, зажигаемого Лелем. Г. Глинка считал его богом супружества. Праздник Лады и Дида ежегодно отмечался в четверг перед троицыным днем. Девушки собирались на берегу реки или моря и бросали в воду молодую березовую ветвь, завязанную лентами в кольцо, чтобы по поведению лент определить свою будущую судьбу в роли хозяйки дома. Вероятно, эпитетом Дида был таинственный «Бог супружества» — брака по любви, помолвки и брачного обета. Известны два его изображения: одно — в виде мальчика с пристроившейся у него на голове парой голубков, другое — почти такое же, только без голубей, но зато с кольцом в левой руке, символизирующим неограниченную власть главы семьи. Таких истуканчиков молодые ставили в своем жилище, и они информировали их о будущем счастье и количестве детей.

Возможно, как супругу Дида (судя по имени) поляки почитали Дидилию — богиню брака, деторождения и, в обмен на обеты, исцелительницу от бесплодия. Марцанна или Дидилия как раз могли бы составить пару Ладе в роли рожаниц. К этому же сонму богов следует отнести Пицци — незримого участника церемонии соединения шафером жениха и невесты (он явно сродни Диду) и бога примирения Лигича, которому молились мужья, поссорившиеся по вине бога вражды и раздоров Жалса со своими женами, после чего те быстро утихомиривались (этим богом славяне безусловно обязаны Сварогу, ибо до введения моногамии таких жен попросту выставляли за порог).

Имя индоевропейской богини Лады известно по крайней мере с XII века до н. э., когда дорийцы завоевали Грецию: на их языке оно означало — госпожа. В разновременных греческих мифах Лада фигурирует то как Лето (римская Латона), жена Зевса, то как Леда, его любовница. Но в обоих случаях она рождает близнецов под стать Лелю и Полелю: либо Аполлона и Артемиду, либо Кастора и Полидевка. Латоне приносили в жертву овец и лошадей, она была покровительницей этих животных. А ее не менее распространенный вариант имени — Рато — сближает ее с земледельцами— ратарями. В честь Лады закалывали белого петуха, а ее имя равнозначно слову «лебедица» (вспомним петухов и лебедей Ретры!). Леда тоже родила Диоскуров от Зевса, принявшего обличье лебедя. С лебедями связана и Красоиани — это были ее «ездовые животные». Несомненно, Лада занимала заметное место в окружении Свантевита, особенно с тех пор, как ее культ слился с культом Дида и появилось новое божество плодородия — Дид— Ладо, или просто Ладо. С этого же времени словом «дид» руссы стали называть мужа, супруга.

И все же думается, что ни одна из этих пор — удача и неудача, счастье и горе, любовь и брак — не годится на роль рожаниц, хотя многие произошли как раз от них. Известно, что культ Рода отправлялся не жрецами, а жрицами — как на Крите и во многих других государствах древности. Почему же Северная Европа должна быть исключением? Если верховных жриц было две (а это вполне вероятно — в Спарте, например, правили одновременно два царя), то их-то и могли называть рожаницами, служительницами громовержца Рода, Хозяйками Мира. Возможно и другое: рожаницы — персонажи исчезнувшего мифа о близнецах, где Род мог играть роль, аналогичную роли Триглава, «выделившего» из себя Белбога и Чернобога. Тогда понятны их постоянная связь и общий культ. Может быть, рожаницы — это удвоенный Брутено при Видевуте? И, разумеется, прежде всего их молитвы были о всяческом плодородии. Этот культ в таком случае действительно уводит в каменный век, как и культ Свантевита и его родни. Лишь позднейшие исследователи уже в XVIII столетии, не мудрствуя лукаво, прямолинейно связали рожаниц с роженицами.

Очевидно, удвоение произошло также с Макошем и Мокошем — персонажами еще одного утерянного близнечного мифа. Хронисты, путая их функции, тем не менее четко различают этих божеств по написанию и уверяют, что статуи обоих стояли в Киеве. Макоша они называют покровителем мелких домашних животных и патроном пастухов. Головы животных присутствуют и в отталкивающей статуе Мокоша, о которой уже шла речь, и едва ли рукой западного летописца двигал полет собственной фантазии.