Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Вскоре после похода датчан развалины Арконы вместе с частью суши опустились на дно морское, но до сих пор на Рюгене бытует легенда, что время от времени туманный образ этого славянского Порт— Ройяла возникает из волн подобно призрачному граду Китежу. Викинги разнесли молву об этом чуде по северным морям, и черты Арконы вошли в мифологию ирландцев, соединившись с воспоминаниями об античных Островах Блаженных и об острове фоморов. Впрочем, в «Книге пчелы» Финтан сообщал о том, что в ясную погоду с острова Инисмор спутники Кессаир любовались видом острова Хай Бризейл. А в одном варианте сказания о Миле упомянуто, что родиной сего мужа был остров Бразил — один из четырех где-то в районе Пиренейского полуострова (в этом же варианте милезянам приписывается и доставка в Ирландию «камня судьбы» Лиа Файл). Ирландские мифы утверждают, что именно там располагается Страна Блаженных, и с незапамятных времен раем ирландцев сделался этот остров счастья — О’Бразил, еще раз извлеченный из забвения в прошлом веке пером и фантазией ирландского поэта Джералда Гриффина:

В Океане, долбящем скалы Гибралтара, где ты живешь,
Появился, они сказали, смутный призрак земли. Ну что ж,
Моряки решили — там радость, и покой, и битье баклуш,
И назвали землю О’Бразил, то есть Остров Блаженных Душ.
Где смыкается с океаном голубой каймой небосвод,
Этот призрак земли туманной стал являться из года в год.
Облаков золотистых стаи занавешивают его,
И он кажется светлым раем. Только слишком он далеко…

Но еще в те годы, когда слагались эти рифмы, многие крестьяне Рюгена тайком посещали лес богини Нерт и ее священное озеро, чтобы поклониться тщательно сберегаемому там алтарю Свантевита. Возможно, в угоду новой религии культ этого бога был изменен до неузнаваемости, но все. же уцелел в Литве, Померании, Пруссии, на Рюгене. У Свантевита исчезла одна голова, он стал Триглавом и сделался богом тьмы вроде Гекаты, невидимым для всех, кроме высшего жречества, — так было безопаснее. Три головы означали теперь власть над небом, землей и преисподней: три мира эльфов — с этого начинал когда-то и Зевс. Статуя Триглава — одна— единственная — была установлена вблизи источника на среднем из трех высоких холмов в огромном храме Щецина, покоящемся на священных столбах, обтянутых черным сукном, где хранились военные трофеи и громоздились горы сокровищ — десятая часть добычи, доля Триглава, Подобно египетской Исет, Триглав был с ног до головы закутан покрывалом, а на глазах и устах его была золотая повязка, «дабы не взирать на нечестивые дела смертных». Ему прислуживало множество жрецов. Это были посредники, их устами «добрый и многотерпеливый» Триглав изъявлял свою волю. Как и Свантевит, также широко почитавшийся в Поморье, он давал оракулы: их высекал копытом священный черный конь, трижды прыгавший через девять разложенных на земле копий, а истолковывали жрецы… Этот храм был разрушен в конце XII века баварско— саксонским герцогом Генрихом Львом, поставившим себе целью искоренить даже саму память о славянах.

Вторым разбойничьим гнездом на том же Руяне была вендская Кореница (Каренц), воспетая в XI песни «Арконы» — героической поэмы полузабытого ныне штральзундского поэта XIX века Адольфа Фридриха Фурхау. Кореница стояла на том месте, где теперь расположен город Гарц, хранящий древнее имя в современном. На большой площади, обнесенной оградой, куда мог входить; только жрец, стоял общий храм трех главных богов (каждый из них имел еще и персональные святилища) с покрытыми пурпуром стенами и крышей из дранки — по-норманнски. Верховодил в этой триаде Ругивит, чья дубовая статуя, внушавшая непреодолимый ужас, была густо усеяна ласточкиными гнездами. Одним из его «коллег» был пятиглавый Поревит, как предполагают, — реальный властелин Рюгена, чье прошлое легко угадывалось в настоящем: он был обожествлен как покровитель разбойников и разбойничьей жизни (хотя, по некоторым данным, изображался без оружия), другим — Поренут -тоже бывший король, с четырьмя головами на шеях и одной на туловище. Поренута считали богом то ли морских путешествий, то ли войны, а иногда полагали, что он и Поревит — одно и то же божество.