Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Трудность анализа мифов заключается в том, что до изобретения алфавитов они передавались изустно, бесконечно варьируясь и трансформируясь, приспосабливаясь к уровню знаний и мироощущений определенной эпохи, региона, племени. «Письменность на севере Европы, — сообщает шотландский писатель XVIII века Джеймс Макферсон, — не была известна еще долгое время после того, как там утвердились барды; сведения о родословной их покровителей и их собственной, а также более древние поэмы — все это сохранялось в устном предании. Их поэтические сочинения были прекрасно приспособлены к этой цели. Они были положены на музыку, и при этом между текстом и мелодией устанавливалась самая совершенная гармония». То же самое происходило на юге Европы: классические мифы Эллады впервые зафиксированы в «Теогонии» Гесиода не ранее VIII века до н. э., то есть уже значительно позже Троянской войны, тогда как возникновение греческой письменности традиция относит к XV веку до н. э. (миф о прибытии в Грецию Девкалиона после потопа).

В ирландском цикле привлекают внимание две детали. Все пришельцы, начиная с Немеда (кроме Миля), являлись из Греции, а до переселения его потомков Ирландия дважды скрывалась в морских волнах. И всплывают из волн памяти эллинские сказания…

Один из великих потопов греки связывали с именем легендарного Огига. В некоторых источниках он фигурирует как царь титанов и даже богов. Этим его можно в какой-то мере уподобить Тетраху — царю морских великанов фоморов. Эллинский писатель II века Лукиан именует Огига первым царем Фив и родоначальником беотийцев, игнорируя при этом легенду о финикийце Кадме, который принес в Грецию письменность и основал фиванский акрополь Кадмею, называвшийся так на протяжении всей известной нам истории. Миф об Огиге, вероятно, один из самых древних. По Гомеру, остров, где жила дочь Огига — нимфа Огигия, был расположен в центре моря. Если вспомнить, что во времена Гомера (или Одиссея?) греки вряд ли заплывали дальше Сицилии, то таким центром можно считать, например, Крит. Античный историк Аттики Филохор и его позднейший коллега Эвсебий Кесарийский сообщают, что после Оги —  гова потопа Аттика, расположенная в непосредственной близости от Крита, была необитаема то ли 190, то ли 270 лет. Цифра, очень близкая к одной из ирландских…

Другой потоп тоже связан с деятельностью титанов: после него уцелели только царь Фтии Фессалийской, сын Прометея и Климены, отец Эллина Девкалион и жена его Пирра — дочь Эпиметея и племянница Прометея. Здесь можно проследить интересную мифологическую ассоциативную цепочку. Оказывается, греки знали еще одного Девкалиона — сына Миноса и Пасифаи, отца Идоменея, критянина. Иногда этих двух Девкалионов отождествляют, и отсюда можно сделать далеко идущие выводы. Мать Девкалиона Пасифая была дочерью Гелиоса, а следовательно, сестрой Фаэтона, который, выпросив у отца солнечную колесницу для прогулки по небу, не совладал с управлением конями и сжег «посредством небесного огня» многие районы Земли. При полете Фаэтона, говорится в мифе, горели горы и испарялись реки Аттики, Беотии, Малой Азии, Сирии, Крита, Пелопоннеса. Как видим, путь Фаэтона пролегал над районами, сейсмически активными и в наше время. Здесь же локализуются и легенды о потопах.

Третий потоп связан с именем внука Атласа, сына Зевса и Электры — Дардана, предводителя племени тёвкров, переселившихся с Крита в Малую Азию и основавших Илион вблизи горы Иды (гора с таким названием есть и на Крите). Любопытная деталь: Дардан переправился в Малую Азию на надутом кожаном мешке, как это делали фир-болг (и, заметим в скобках, ассирийцы), а местом его отправления, по одной из версий, был остров Самофракия — один из самых северных в Эгейском море. Не эти ли «северные острова» дали приют Иарбонелу и не отсюда ли ринулись в Ирландию туата де дананн? Раскопки в турецком городе Чатал—Гуюке подтверждают устойчивые критоанатолийские связи, раскопки же на Крите свидетельствуют об их однонаправленности. Все бегут с Крита, никто не бежит на Крит. Случайность? Но вот свидетельства античных авторов — Геродот «приводит» в Анатолию ликийцев с Крита; Тацит считает солимов — малоазийский народ — основателями Иеросолимы, пришедшими с Крита и назвавшимися именем горы Иды — идеи (позднее, говорит Тацит, этот этноним «в устах варваров» превратился в иудеи, а Иеросолима — в Иерусалим).

Все эти греческие мифы так или иначе имеют отношение к «пупу моря» — Криту. Попытку привязать мифы к истории предпринял Геродот: «Через три поколения (по Геродоту — сто лет. — А. С.) после смерти Миноса разразилась Троянская война… А после возвращения из—под Трои на острове начались голод и мор людей и скота, пока Крит вторично не опустел; теперь же на острове живет уже третье критское население вместе с остатками прежних жителей». О «третьем роде воинов в Ирландии» упоминают и сказания бардов…