Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Прежде всего, африканцы не могли бы пользоваться «барабанным телеграфом», понятным разноязычным племенам, если бы не существовало единой системы шифровки, интернационального звукового кода, выработанного на основе музыкальных тонов, общих для разных языков. А это заставляет предположить, что в глубокой древности африканские племена имели если не единый язык, то некоторые элементы единой культуры, обусловленные единством культурного уровня и среды. Как ни парадоксально, долгая изоляция не столько разъединяла, сколько соединяла народы.

Медицинские познания африканцев также могут навести на мысль о некогда существовавшей системе медицинских приемов, известной всему континенту. И дело не только в схожести этих приемов, но и в их специфике: племена, живущие вне зоны обитания львов, умеют врачевать увечья, причиненные этими страшными хищниками; живущие в глубине материка знают средства против акул; а прибрежные — мастерски излечивают травмы, нанесенные континентальными животными. Ареал распространения таких знаний слишком широк для простых заимствований, а приемы чересчур профессиональны. В их основе —  наблюдение, а затем и познание целебных свойств животного и растительного мира. А это уже начало науки — неотъемлемой спутницы культуры. Африканским лекарем, замечает Б. Дэвидсон, «не может стать кто попало. Если не говорить о шарлатанах, то это должен быть человек, имеющий соответствующий авторитет. Чтобы общество признало его как лекаря, он должен доказать, что прошел надлежащую подготовку».

И наконец, наличие у разных народов одного первопредка и связанных с ним эзотерических обществ со сходными ритуалом, обычаями, символикой свидетельствует о некой духовной общности племен и возвращает к гипотезе о формировании в незапамятные времена единой культуры к югу от Сахары и единой религии, как ее составной части. Африканцы не создали ее, но могли создать, как и славяне. Непостижимым образом некоторые элементы общеиндоевропейской культура коснулись и Черного континента, когда его народы достигли нужного уровня развития. Процесс этот был насильственно прерван.

Вот, скажем, знак креста, часто изображаемый в круге. Христиане и сегодня считают, что он символизирует древнеримское орудие казни, на котором распинались рабы и преступники. Но нет… Тот крест и крестом-то назвать нельзя; он сооружался в виде буквы «Т». Зато подлинный крест — символ солнца — знали многие народы еще со времен палеолита. Это и шумеро —  индийская свастика — главный мотив широко распространенных орнаментов, известный и хеттам, и египтянам, и грекам, и сирийцам. Это и привычный нашему глазу крест у кочевников пустынь. «И верхушка седельной луки, и головка эфеса меча или кинжала имеют его форму, — делится наблюдениями африканист Аттилио Гаудио. — Крестом же украшают сандалии (наил), и бурнус (шерстяной плащ), и щит; наконец, даже талисман из кусочка рога, который туарег носит на шее, сделан в форме слегка намеченного треугольника, напоминающего этот христианский символ». Это древнейший индоаринский «громовой знак» — с четырьмя лучами (крест, свастика), или с шестью (римское «колесо Юпитера» и славянское «колесо Перуна» с шестью спицами, иудейская «звезда Давида»), или восьмью (иудейская и масонская «печать Соломона»; восьмерку хорошо знали в Карфагене, а у племени акан она, по словам Б. Дэвидсона, означает «жизнь, смерть и вечно повторяющееся возрождение»). Кроме того, круг символизирует горизонт (где его и наблюдать, как не в пустыне!), а оконечности креста — его стороны. Это была своеобразная «роза ветров» неолита. Совершенно ясно, что и африканцам крест был известен задолго до нашествия христиан, иначе пришлось бы признать, что вольнолюбивые дети Сахары набожнее самого папы римского.

Еслн заглянуть в недра африканской истории, можно убедиться, что не только мифы и символы роднят разные народы. Многие племена Африки, особенно в Дагомее, почитали, например, змею, а некоторых богов изображали с бараньей головой —  как кушане и египтяне. У хеттов баран и змея тоже считались символами плодородия, а у греков, снарядивших экспедицию за руном в далекие края, оно служило признаком царской власти. Можно вспомнить, что африканские великаны близки греческим, ирландским и многим другим, в том числе и русским: это «гиганты, наделенные невероятной силой. Одной рукой они перегораживали течение рек. Их голоса были такими громкими, что доносились из одного селения в другое. Птиц словно ветром сдувало, когда кто-нибудь из великанов кашлял. На охоте они за день проходили сотни километров, а убитых слонов и гиппопотамов легко вскидывали на плечи и относили домой… Их оружием были луки, изготовленные из стволов пальмы… Даже земля носила их с трудом», — пишет Б. Дэвидсон.