Третий пол

К тому моменту, когда Диксон приехал в Россию, при желании можно было отметить столетие первых проб и опытов Селиванова. Целых сто лет! Вехами прогресса принято считать технические достижения, следовательно, мы должны первым делом напомнить, что страна вошла или вплотную приблизилась к эпохе железных дорог, электричества, телефонной и телеграфной связи. Впечатляющим было бы также сравнение оружия, каким добывались победы (или, увы, не добывались) в конце XVIII и в конце XIX века. В моей профессиональной области: с врачами, жившими сто лет назад, мы бы наверняка нашли о чем поговорить, а вот с медиками екатерининских времен сам контакт, наверное, был бы невозможен. Обратим еще внимание на то, как изменился язык, а вместе с ним и мышление… Я ищу, как вы понимаете, наверное, какие-то зримые, конкретные ориентиры, чтобы показать, насколько все в России за сто лет изменилось. И вместе со всем этим прогрессом шли своим собственным историческим путем, приспосабливаясь к меняющейся действительности, скопцы.

Непрерывность, длительность существования сект во многом основана, насколько я мог выяснить из общения с этой группой верующих, на механизме прямого наследования: от родителей к детям или от бабушек внукам, второе поколение иногда выпадает. Скопцы феноменальны еще и тем, что им некому было передать эстафету этим самым естественным и самым надежным путем. Они никого не растили и не воспитывали. И все же в каждом следующем поколении неотвратимо появлялось их потомство, и оно становилось все шире, шире. Их аллегорические прозрения о сказочном умножении пшеничных зерен обретали непостижимую умом реальность. И вправду выходило, что они оставляют на земле свое семя. Вера в бесконечность, в бессмертие получала самую убедительную опору.

Это был грандиозный триумф третьего пола! В одной стране (но зато самой большой на планете), в ограниченном промежутке времени (но зато длившемся свыше 150 лет и вместившем в себя не одну крупную историческую эпоху) третий пол сумел надежно утвердить себя в правах, занять ему одному принадлежащую социальную нишу. Если называть вещи своими именами, население России в течение минимум 150 лет делилось не на два, а на три пола, и никакими драконовскими методами это положение невозможно было изменить.

Напрашивается возражение: а как же евнухи в восточных деспотиях? Как страж гарема, в котором воплощалось всемогущество владыки, евнух пользовался его особым доверием. Часто только от него самого зависело, какую политическую роль он себе присвоит и как распорядится тайнами, доступ к которым ему открывало его служебное положение. Через историю Византийской империи проходит целая череда высокопоставленных евнухов, среди которых попадаются и министры, и полководцы и даже церковные иерархи, не говоря уже о множестве «серых кардиналов», формально стоявших на скромных позициях, но фактически заправлявших всеми делами. Историки объясняют это отчасти особенностями политической системы, выражавшей себя в перманентных заговорах и дворцовых переворотах. Представителей свергаемой династии либо убивали, либо оскопляли – и то, и другое в равной мере исключало дальнейшие посягательства на трон. Но уже при следующем перевороте жертвы предыдущего, если у них к тому же была голова на плечах, могли рассчитывать на особую милость. Таким жестоким способом смог, например, возвыситься знаменитый патриарх Константинопольский Игнатий (в IX веке, незадолго до Крещения Руси), причисленный православной церковью к лику святых.