Третий пол

Отар, несомненно, пользуется успехом у женщин. Его приход в кафе или в магазин никогда не остается незамеченным: продавщицы, официантки, барменши сразу же оживляются, начинают рассыпать улыбки и кокетливые взгляды. Отар в совершенстве освоил этот бессловесный язык и не упускает случая попрактиковаться в нем. В сущности, его поведение осталось прежним. Он постоянно провоцирует ситуации, заставляющие окружающих проявить свое отношение к нему. Его самоощущение нуждается в такой непрерывной подпитке, как комнатный цветок – в регулярном поливе. Но содержательная часть этих сигналов, поступающих извне, теперь должна быть другой: «ты парень что надо».

Эта метаморфоза внушает оптимизм. Я не переоцениваю достигнутого. Наш пациент не превратился в мужчину, он по-прежнему принадлежит к третьему полу. Переключились лишь силовые линии психологической ориентации – с женского пола на мужской. Но пусть это всего лишь роль – Отар выглядит в ней гораздо органичнее, чем в своем былом стремлении к женскому совершенству. Что ни говорите, природа берет свое. И адаптироваться к жизни в этом своем качестве ему стало несравненно легче. У него появились планы, мечты, свободные от мучительных забот о собственной половой принадлежности. В Москву он приехал не только повидаться со мной, но и получить информацию о приеме в театральные институты. Не мне судить, есть ли у него полноценные актерские данные, но если смотреть с моих профессиональных позиций, стать «человеком с тысячью лиц» Отару очень бы подошло.

Коллеги могут мне сказать, что ни Отар, ни Наташа не страдали, судя по всему, так называемым ядерным транссексуализмом. Так принято в медицине обозначать самые резкие, самые выраженные его формы. Ядерный транссексуализм не только не согласился бы на попытку лечения – он и разговаривать с врачом на эту тему никогда бы не стал. Динамика становления сексуальности у этих людей такова, что смена пола становится для них безусловной, жизненной необходимостью. Но встречаются ядерные транссексуалы чрезвычайно редко. За все годы работы мне встретилось не более 10 таких случаев. И нет другого способа удостовериться в этом диагнозе, кроме длительного педантичного прощупывания, наблюдения за человеком в череде различных жизненных ситуаций.

Неядерные, краевые формы транссексуализма достаточно разнообразны. Не раз приходилось убеждаться, что пациенту вполне достаточно смены паспортного пола. Если удавалось им в этом помочь, на операции они больше не настаивали. У себя в отделении мы ввели в правило прохождения перед операцией годичного испытательного срока. Пациенты получали необходимые документы и должны были прожить год в новой социально-психологической роли: найти работу, сжиться с коллективом, создать себе соответствующее окружение. Экзаменовала сама жизнь, и далеко не все справлялись с ее требованиями. А с другой стороны, реальное существование в ином поле не всегда оказывалось таким лучезарным, как это рисовалось в мечтах. Вспоминаю немало бесед, в ходе которых мы с пациентом приходили к общему мнению, что проблемы, мешающие ему нормально жить, не исчезнут при переходе в другой пол.

Добиться изменения паспортного пола было чрезвычайно трудно. Никакими юридическими нормами такая процедура не предусматривалась, приходилось искать окольные пути. Теперь, как я уже упоминал, новый Закон о записи актов гражданского состояния предусматривает возможность изменения пола. Общество сделало громадный шаг вперед, признав, что не всем его членам предначертано пройти путь от колыбели до могилы под знаком одного из двух полов. Но разработчики закона тут же перечеркнули это завоевание, сделав хирургическую операцию обязательным условием внесения изменений в запись о рождении. Тем самым нас – и врачей, и пациентов – лишили возможности маневра. Отказаться от идеи испытательного срока я никак не могу. Но это толкает на поиск путей в обход закона.

Жестокость и непонимание продолжают доминировать в отношении к третьему полу даже в тех случаях, когда общество пытается проявить широту души…

Что сказать напоследок?

Мое профессиональное знакомство с третьим полом началось лет сорок назад. Срок порядочный в масштабе одной человеческой жизни, – и одновременно ничтожно малый, если судить о нем по меркам истории. Тем значительнее кажутся мне перемены, которые произошли на моих глазах.

В течение первых нескольких лет пациенты, относящиеся к этой категории, появлялись поодиночке и с большими интервалами. Но постепенно поток нарастал, и сейчас среди людей, обращающихся со своими проблемами в наш центр, эта группа – одна из самых многочисленных. Однако, это вовсе не означает, что третий пол стал более многочисленным, как и сорок лет назад ошибались те, кто считал подобные случаи редкими, чуть ли не исключительными. Точной статистики никто не знает, но в целом, я полагаю, из поколения в поколение сохраняется примерно один и тот же порядок величин. Сдвиги происходят совсем в другом.