Третий пол

Вечерами Митч любил пить пиво и курить после еды. Он обнаружил, что, как и большинство катоев, Лек была чрезмерно самовлюбленна и ей требовалось больше часа, чтобы прихорошиться и одеться. Поэтому, в каком бы отеле они не останавливались, он оставлял ее и спускался в бар, где ждал пока она присоединится к нему. Это соглашение, при котором у каждого было время для себя, подходило им одинаково хорошо. Это стало ежедневной рутиной. Лек могла позвонить своей семье или подругам, если пожелала, а Митч мог пить и общаться с другими фарангами, если они имелись в баре, ожидая Лек. Придирчиво осмотрев все детали, сидя перед зеркалом, Лек потом спускалась вниз и величаво входила в бар, зная, что взгляды каждого останавливаются на ней и любуются ею, а некоторые женщины смотрят на нее недоброжелательно. Потом, неизменно, она прогулочным шагом подходила к Митчу и приветствовала его со словами «Дорогой, я красивая, или нет?» От этого причудливого маленького ритуала он испытывал приятную дрожь и всегда сгорал от нетерпения, ожидая момента, когда она войдет.

Такой была их совместная жизнь в течение одиннадцати месяцев на протяжении их отношений.

Но в один день Митч засел в баре, ожидая Лек как обычно, но она не совершила своего обычного ритуала входа в бар. Это был его третий визит в Таиланд к Лек и они вместе уже ездили на чудесный остров, Ко Самуи. «Отель» состоял из россыпи хорошо-оборудованных бунгало на тихом пляже, в каждом была своя деревянная веранда и вид сквозь кокосовые пальмы и другие деревья на океан.

Большой Митч, сидя в баре на открытом воздухе, который стоял на холме недалеко от бунгало, где они остановились, закончил свое четвертое пиво и в беспокойстве посмотрел вниз. Все еще не было никаких признаков Лек. Он спустился вниз по деревянным ступенькам, которые вели в бар.

Стук в дверь остался без ответа. Он попытался открыть дверь. Дверь была не заперта и легко открылась. Признаков Лек не было. Он вошел внутрь, озабоченный. Помещение состояло из двух комнат с кондиционерами — большой спальни и ванной — но Лек не было ни там, ни там. Он предположил, что по какому-то странному стечению обстоятельств она пошла другой дорогой в бар и они разминулись. Он сел на кровать и задумался.

Потом он увидел через окно ее, сидящей на веранде, спокойно и гордо. Он встал, подошел к двери на веранду и открыл ее. Там было два кресла и столик. Они посмотрели на скопление декоративных пальм и сквозь них — на ночное море. Он опустился в пустое кресло.

— В чем дело, детка? — спросил он ее.

— Завтра мы возвращаемся в Бангкок, — Митч от удивления разинул рот.

— Деревья говорят, дорогой.

— ЧТО!

Лек не ответила. Митч посмотрел на деревья, пытаясь разгадать причину этого и хотя он не понимал и никогда бы не смог понять, у него появилось смутное подозрение, что она имела в виду. Огромные листья танцевали, качались, колыхались, трясли ветвями на ветру. Они насмехались над ним? Он подумал о Чикаго. Никогда еще он не чувствовал себя таким отдалившимся от дружеской компании своих приятелей дома. Какого черта он делает, сидя в этот месте и слушая девочку, которая вовсе и не девочка, которой что-то нашептали деревья?

Для Лек все было понятно. Шепот маленьких джунглей был работой старых анимистских традиций. Симметрия деревьев была убедительной и духи деревьев разговаривали. Они говорили ей о ее сестре и о маленькой комнате с маленьким балконом, в которой они жили и маленьком туалете в углу, в котором хрупкие стенки не доставали немного до потолка. Они говорили ей о пустоте этих отелей, больших денег и они звали ее домой обратно к ее подругам, на Патпонг и бар Papaya.

— Извини, я верну деньги..

Она могла заметить, что ее слова задели американца. Все кончено? Они поедут в Бангкок на следующий день? Он возьмет первый же самолет домой и они больше не увидятся?

— Нет, нет, это не нужно. Возьми себе деньги. Мне они не нужны. Послушай, все в порядке. Я понимаю. Мы оба поедем по домам и может быть я увижу тебя в другой… — это было неправдой и он знал это.

— Я действительно хочу дать тебе еще немного денег за все хорошее, что у нас было. Мы ведь хорошо провели время, да?

— Хорошее время, да. Не надо больше денег.

— По крайней мере позволь мне купить тебе что-нибудь завтра. Немного драгоценностей может быть.

— Спасибо. Не надо драгоценности. Не надо больше подарков.

Больше им нечего было сказать друг другу и они сидели в тишине долгое время пока деревья продолжали свой сложный танец. Митч подумал о прошедшем годе и ему стало интересно, что же все-таки означало совместно проведенное время и стоило ли это всего. Неужели все свелось к просто оплате проститутке ее услуг? На это было не похоже. Как может европеец проникнуть в мысли этих людей? Как невероятно сильно отличаются они от его собственной культуры и образа жизни. Краем своего глаза он видел, как Лек смахнула невидимую слезу. Его реакцией было облегчение — не может быть, чтобы это ничего не значило для нее после всего. Не может быть?

Внезапно Лек повернула к нему свое круглое лицо без макияжа, любопытствуя: