Третий Проект. Том I `Погружение`

В строгом соответствии с этой программой в мае 1968-го во Франции начались выступления студентов. Сначала – крайне левых, которые, как всегда, отлично финансировались и координировались американской разведкой.

Я читал отчет одного из руководителей ЦРУ того времени. У меня, герр президент, фотографическая память еще со времен университета, поэтому, как бывшему разведчику, я позволю себе процитировать вам документ. Он датирован концом апреля 1968 года. Еще впереди были баррикады Парижа, сражения с полицией и всеобщие стачки. Он гласил: «Нужно, чтобы наши друзья провоцировали беспорядки, создавали побольше инцидентов между манифестантами и силами охраны порядка… Необходимо вызвать ответную реакцию у молчаливого большинства и у буржуазии, которая, почувствовав опасность, заставит де Голля изменить политический курс. Возможно, давление со стороны правых вынудит де Голля уйти, освободив место для правительства, с которым будет легко договориться…»

Люди из спецслужб рассказывали мне о том, что среди студентов и крайне левых на баррикадах Парижа были десятки людей, связанных с ЦРУ и британской МИ-6. Кстати, те люди, которые в 1968 году призывали студентов на баррикады, сегодня очень хорошо себя чувствуют в правительственных кабинетах Парижа. И карьера их началась именно тогда, с уличных боев. А дальше их вели по жизни, помогали и поддерживали. Им помогли захватить Сорбонну в шестьдесят восьмом. Им помогли вести бои с полицией. Им помогли захватить парижские улицы, подтолкнули к беспорядкам и к столкновениям с полицией. В результате в больницы попали сотни раненых. Появились убитые.

Казалось бы, для Советского Союза сложился идеальный момент, чтобы помочь де Голлю. Ни для кого не составляло секрета, что у руля студенческой революции, майской революции 1968 года, этой первой «революции цветов», стояли не только искренние молодые леваки, но и манипулирующие ими люди спецслужб. Пользуясь через кубинцев влиянием на крайне левых, а также связями людей из Штази и чешской разведки, исторически тесно взаимодействующих с левым подпольем Западной Европы, русские вполне могли выявить манипуляторов из западных спецслужб и засланных ими провокаторов, обезвредить их и обеспечить исторический компромисс между студентами и де Голлем. Компромисс, который вполне мог быть достигнут против общего врага – Атлантических держав.

Однако ваши люди сделали совершенно иное. В дополнение к студентам они вывели на улицы миллионы рабочих. Ваш международный отдел ЦК дал команду Всеобщей конфедерации труда. Тогда крупнейшая профсоюзная организация Франции объявила забастовку. В результате в конце мая более десяти миллионов французов – практически весь пролетариат – бастовали. Наши друзья смогли добыть документы о том, что решение на проведение всеобщей французской забастовки принималось в Москве, на самом высоком уровне. И если американцы только подтолкнули де Голля, то вы заставили его упасть, поставив ему первоклассную подножку. Люди в вашем ЦК и в американском ЦРУ действовали рука об руку. Вы вместе уничтожили человека, который мог изменить ход истории. Вы заставили его потерять страну. Американцы и вы. Не вы лично, конечно, герр президент, а те, кто был до вас, кто оставил вам страну, где президент не может делать то, что он знает, хочет и должен делать.

Вот, собственно, и вся первая история. Я думаю, вам не составит труда дать задание покопаться в архивах ЦК и КГБ, может быть, еще где-то и получить дополнительную информацию на этот счет. Если она вам нужна…

***

Старик внимательно, испытующе посмотрел на своего младшего собеседника. Президент выдержал его взгляд и раздумчиво, давая понять, что услышанное весьма его заинтересовал, ответил:

– Да, я обязательно дам такое указание. Ваш рассказ крайне интересен…

– Тогда я продолжу, – сказал немец, – и перейду ко второй истории, которая проходила на моих глазах и при моем участии.

Прошло меньше пяти лет после первого сюжета. Место действия – снова Европа, но уже не Париж, а Бонн, ведомство федерального канцлера Вилли Брандта. Он вспомнил о завете Бисмарка и решил установить прочные дружеские отношения между Россией и Германией. Ради этого он был готов пойти на признание нерушимости границ после Второй мировой войны, включая часть Германии, отошедшую к вам и Польше, а также согласиться с существованием ГДР. Взамен Брандт получал мощную поддержку Москвы, работу для сотен тысяч немецких рабочих и устойчивые заказы для нас, германских промышленников и финансистов.