Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ)

Известие о том, что полковник ГРУ Поляков подозревается в шпионаже, выбило его из колеи. А товарищ Пельше желал, ни много ни мало, получить контроль над тайным следствием, которое еще следовало организовать, и кому-то поручить. В глубокой задумчивости Брежнев налил себе чаю. Комитет партийного контроля с его разрешения уже следит за тем, как ведется поиск сотрудника ЦК КПСС Седых. Это ладно, боге ним.

Позавчера Пельше добился разрешения негласно наблюдать за следствием по делу «меховой мафии». Андропов этого не знает, а если узнает — переживем. Но позволить Пельше контролировать ГРУ, под предлогом разработки предателей — это уже перебор. Если дело так пойдет дальше, они что, доберутся до грязного белья ЦК КПСС? Контролерам только дай волю, в постель к Генеральному секретарю залезут, ведь там тоже не всегда официальные встречи проходят…

Генерального секретаря в сообщении о Полякове больнее царапнула сердце другая фамилия — Изотов. Начальник Управления кадров разведки генерального штаба генерал-лейтенант Сергей Изотов шпионом не назывался. Но Пельше окрестил его покровителем Полякова, и намеревался в этой странной связи разобраться. И хотя речь шла всего лишь о негласной проверке, возникает вопрос: куда катится этот мир?

Сергей Иванович Изотов до назначения в кадры ГРУ много лет проработал в аппарате ЦК КПСС, и Леонид Ильич его прекрасно знал. Хороший и опытный товарищ… Это же ни в какие ворота не лезет!

— Откуда у Седых такая информация? Каким образом сотрудник Международного отдела ЦК товарищ Седых мог узнать о связи Полякова с ЦРУ? — Леонид Ильич взял в руки бумажный листок. — И что это за бумага такая, на которой он пишет свои послания? Ёшкин кот, белее снега!

— Мы провели специальную обработку, — Пельше из папочки достал очередную справку. — Токсикологическая экспертиза вредных примесей не обнаружила. Анализ материала показал — отечественная промышленность подобное не выпускает, импортные аналоги отсутствуют. Бумага мелованная, предположительно финская, конкретный производитель не установлен. Шрифт тоже необычный, оригинальный. Пишущая машинка не идентифицирована.

— Сплошная шпионская история, — буркнул Леонид Ильич. — Помнится, пару лет назад гулял я как-то по Кутузовскому. Люблю, знаете ли, пройтись вечерком до Поклонной горы. И вот во время прогулки мне встретилась стайка девчонок. Они стояли кружком, смеялись и курили. Я спросил у них: «девчата, а вы что, покуриваете?» Они загоготали громче и ответили: «мы не только покуриваем, но и ещё кое-что поделываем». И убежали. Мы тогда с охраной посмеялись — вот какие боевые девочки!

— Да уж, — Пельше улыбнулся.

— Что я этим хочу сказать? Найдите мне этого писателя Седых! Из-под земли достаньте. Хватит ему покуривать в подполье, да записочки нам пописывать! Вопросы, понимаешь, накопились. Хоть сами ищите, хоть боевых девчонок привлекайте, мне без разницы. Тихонько так, но быстренько. Понятно?

— Так точно, Леонид Ильич.

— Вот и хорошо, — резюмировал Брежнев. — Он или с нами работать будет, или не будет работать вообще.

***

На армянскую свадьбу капитан Сорокина попала неожиданно.

Вчера, после короткой экскурсии по родному району Агопяна, где пытливому взору любопытной москвички предстала зеленая, в садиках, деревня под названием «Нахичевань», Владимир повел ее в Театральный парк. Колесо обозрения, карусель, машинки — даме понравилось все.

В одноименном ресторане ждал заранее заказанный столик, и знакомый официант, подробнейшим образом проинструктированный, не подвел. Бурный роман требовал подпитки, и нерастраченные отпускные без сожаления сжигались на костре любви. Правило тут простое: взялся за королеву — ходи. Всеми козырями сразу.

В отличие от солидного фонтана, бушующего рядом с театром, типовой ресторан-стекляшка своим поздним социалистическим реализмом эстетского восторга не вызывала. Чего не скажешь о столе, накрытом в углу, у стеклянного окна. Оркестра здесь не было, музыкальный фон создавал магнитофон. Из колонок лилось что-то итальянское, слащаво-приторное.

— Так за мной еще никто не ухаживал, — заметила Марина, оглядывая богато накрытую «поляну». — Вот то, понятно, шашлык. Там семга, здесь севрюга. А это что за красота?

— Аджапсандал. Армянский салат, только приготовленный на сковородке.

— Мне нравится армянский салат! Ты умеешь так готовить?

— А какой мужчина не умеет готовить еду своей женщине? — удивился Агопян. — И если нет, то какой он после этого мужчина…

Марина лукаво улыбнулась:

— А если я соглашусь выйти за тебя замуж?

— Свет моих очей, кажется, я такого не предлагал, — он улыбнулся в ответ. — Но если согласишься — стану носить на руках, ноги мыть и воду пить. Одетая в шелка и атласы, ты будешь лежать на софе среди горы парчовых подушек, вкушать назук и алани, и между делом курить кальян.

— Звучит заманчиво! — она достала из сумочки пачку сигарет «Столичные» и дамскую зажигалку «Тбилиси» в виде пистолета. — А что такое алани?