Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ)

Вскоре Анюта, картинно развернувшись, остановилась передо мной. Еще и зад оттопырила, чертовка. Она явно намекала, что есть ноги, а еще есть всем ногам ноги. Да, обтягивающие шорты и голое плоское пузо мне по душе, но исключительно дома. Это все-таки общественный парк, а не пляж. Что за молодежь пошла?

Как демонстрация противоположности, следом подкатила мелкая бэк-вокалистка Лена. В сопровождении Вити, конечно. Вот с кого надо брать пример — приличные брюки и шведку человек сумел на выход найти.

— Какие погоды наблюдались на курорте, Лена? — вежливо поинтересовался я после приветствий.

— Да я на Мальдивах и без погоды готова сутками зависать, — воскликнула девчонка. — Только все хорошее быстро кончается.

— Везет же некоторым, — завистливо вздохнула Нюся. — А меня из моря пограничники все время выгоняют. В любую погоду. Что за люди, а?

Продолжить далее светский разговор нам не удалось, потому что вдруг нарисовались Анины поклонники — стайка парней на роликах и гироскутерах.

Нет, красноречие я понимаю: они восхищены и повержены высокой девушкой. Но совесть тоже надо иметь. Я пришел, и я здесь разговариваю… Никакого понятия о приличиях и уважении к старшим.

— Хм… — крякнул досадливо, прощаясь с хорошим настроением.

Но когда один горячий поклонник влез между мной и Нюсей, к лесу передом, ко мне задом, терпение лопнуло.

— Эй, избушка, иди нафиг, — легким движением руки я сдвинул филейную часть в сторону, и спортсмен от неожиданного толчка подпрыгнул.

— Ты кто такой, дядя? — взвизгнул он, разворачиваясь на роликах.

Отвечать таким же вопросом «а ты кто такой» на этот ритуальный, даже риторический запрос я не стал. Пришлось вставать, чтобы изобразить жест Ленина:

— Верная дорога вон там, товарищи.

— Чего? — иронично протянул кто-то из группы поддержки. Компания, видимо, считала себя центровой, и отказа ни в чем здесь не ведали.

Явный оскорбительный тон вынудил гаркнуть нечеловеческим голосом:

— А ну катитеся отсюдова!

Все базарные драки начинаются с этой прелюдии. По строгим правилам конфликта, вместо отступления, двое крепких конькобежцев выдвинулись из толпы поклонников вперед. Обряжены они были чистыми гладиаторами: шлемы, наколенники, налокотники, наплечники, и в завершение икебаны — перчатки. Поверх всего этого нахалы натянули наглые ухмылки:

— А то што? — они выстроились рядком с борзым товарищем.

Предварительные любовные ласки, вроде криков «ох, держите меня семеро» производить я не стал. Бывают иногда минуты, когда становлюсь неразговорчивым. Злость, осевшая в глубине души, колыхнулась. Оказывается, она никуда не делась, а просто ждала подходящего повода для извержения. Ну что ж, вас сюда не звали. «А меня зовут Фидель Кастро, и я пришел освободить Кубу». Окружающий мир не замер, он просто немного замедлился. Кулак с кастетом на пальцах ближайшего гладиатора только начал замах, когда мое бренное тело упругим мячиком бросилось в атаку. Сокрушительный удар в нахальную ухмылку удался — короткий апперкот смял вражескую челюсть и заставил гладиатора закатить глаза.

Второго наглеца я снял неспортивным ударом под колено. Футбольный пыр, носком в голень снизу вверх, дарит незабываемые эмоции, и раззявленный в стоне рот подтвердил яркий болевой синдром. Во избежание гематомы необходимо обеспечить покой больному и немедленно приложить холод, а дальнейшие действия подскажет врач скорой помощи.

— А то что, а то что… — пробурчал я запоздало. — А то козленочком станешь!

Конькобежец не возражал, он готовился стать плаксой и отойти на отдых. Но я не позволил ему прилечь, придержав за майку на груди. Подтянул, невзирая на треск материи, от души врезал в выпученный глаз. Замахнулся вновь, и неожиданно получил в ухо от третьего гладиатора, который стоял в стороне и выпал из поля зрения. Пальцы разжались, в голове зазвенело. Но тут выручила Нюся — своим коронным ударом дровосека она срубила подлого врага, подкравшегося сбоку.

На этом битва завершилась. Гладиаторы кончились, а свежие бойцы на смену не выдвинулись. Более того, группа запасных конькобежцев отхлынула на безопасную дистанцию, чтобы оттуда стартовать вдаль, наперегонки.

— Антон Михалыч, спокойно, — сообщили двое крепких парней, усаживая меня на скамейку. — Предупреждали нас, что вы шустрый. Но чтобы настолько резкий? Мы ахнуть не успели…

— Батюшки светы, вот это ухо! — воскликнула Анюта.

— Феерично, — согласилась с ней Лена, заглядывая с краю.

Я потрогал уши руками — правое огнем горело. У Антона сейчас похожая беда… Блин, погорячился я здесь, а там ему наверняка досталось. Нет, теперь точно не рассчитаюсь. И телефона в кармане нет, видимо, дома забыл. Поднял тревожные глаза на девчонку

— Нюся, звони Вере. Пусть в морозилке пороется, какой-нибудь пакет парню приложит.