Третий прыжок с кульбитом и портфелем

— Устала что-то, сил нет! — сообщила она. — А если хочешь сил набраться, нужно правильно питаться. Виталик на коляске — это вам не маленькую девочку таскать. Будто вагон разгрузила.

— На обед окрошка, — объявила Вера, вынося пятилитровую кастрюлю. — С вечера в погребе держала, так что настоялась, силу набрала что надо.

Щенок внимательно поглядывал за приготовлениями к обеду, даром что торжественный вынос его тазика происходил всегда в последнюю очередь. А котяра с равнодушной мордой вылизывался на скамейке. Старый солдат был четко уверен — завтрак, обед и ужин неизбежен, как победа коммунизма. И хотя по дороге к коммунизму кормить никто не обещал, у Лапика еще частенько случался и полдник.

Таксист Иван, поскромничавший с тарелкой, попросил добавки. Впрочем, настрогав гору свежего укропа, Вера пополнила миски всем, и умчалась на кухню:

— Окрошка с колбасой разве еда? Так, заедки и закуска. Рыбные котлетки помогут прогнать голод. А на десерт у нас яблочный пирог и блины. Чай все будут?

Поглядывая, как Вера укладывает красную икру в блины, Иван пробормотал:

— Вчера Галюся мне рассказывала, что Аня угощала ее блинами «по-купечески». Я тогда подумал, что в киоске купили. Ну, это, фастфуд «Вкуснолюбов». А оно вот значит как… Что такое блины «по-купечески», Анечка?

— Эх, дядя Ваня… Видимо, у вас было тяжелое детство, — Нюся взглянула на него с удивлением.

Таксист крякнул, но Анюта этого не заметила:

— Тут все просто, старинный бабушкин рецепт. Это когда на блин накладывают два слоя икры — один черный, другой красный. И сливочное масло, конечно. Можно сметану, только крепкую. Но я такое редко готовлю, с мукой возни много. И потом, жарко у плиты стоять… Ради ребенка пришлось потеть, борщ она не захотела, только слегка поковырялась.

Таксист Иван вдруг закашлялся:

— Галюсе блины понравились?

— Ела. Так себе, без фанатизма, — Нюся отставила чашку. — Верусь, а можно я с вами прокачусь? У меня надежная машина, харьковский велосипед «Украина».

— Я помню, — сказала Вера. — Неказиста кляча, да бечь хороша.

— А почему нет? — Антон пожал плечами.

— Езжайте, ребята. Проветритесь между делом, Антону полезно. А мы с Иваном на разведку сходим, — предложил я. — По плану босса операция начинается с разведки? Вот и прогуляемся, посмотрим обстановку. Давай, Ваня, излагай ваш хитрый план.

— В Юрмалу? — Нюся замерла. — А как же я?

— Так ты ж на велосипеде…

— Значит так, Антон Михалыч, — Анюта грозно шмыгнула носом. — Я вам что сказала? Без меня ни шагу! Хватит мне уже ваших приключений! А на велосипеде Андрей Гутаров поедет, за ребятами в пути присмотрит.

Господи, боже мой… Дожился. Баба не только мной вертит, как хочет, но и охране указания уже дает! Впрочем, сам виноват, горячий эстонский парень…

Не дожидаясь возражений, Нюся мигом растаяла, чтобы обернуться из дому с велосипедом. Расставание с велотуристами тянулось ненадолго:

— Анька, купи там заодно кефира. Круглого хлеба тоже возьми, — Вера протянула авоську и железный рубль. — Рижская молочка очень вкусная, я там на соревнованиях этим ужинала. И вообще, ни в чем себе не отказывай. Кофе ихний не забудь попробовать.

Нюся прощально махнула ребятам рукой. И то верно, долгие проводы — лишние слезы. Мы с ней обняли Ивана, чтобы всем вместе перелететь на Колину дачу. Поехали! Черное одеяло Анюты отработало без задержки, мягко и надежно. Мне такой подход по душе, и если так дальше дело пойдет, буду требовать от транспортной компании леденцы с минеральной водой без газа.

Ознакомиться с планом по разведке территории оказалось просто — распечатка лежала в гримерном углу комнаты, на столе. По этому плану у разведчиков Ивана с Анютой был предусмотрен сценический образ «два старика на прогулке».

— Два старика, говоришь? Ну, это не проблема, — хмыкнул я, натягивая седой парик с круглыми очками, — было два, станет три.

— Как это? — Анюта нахмурилась.

— Два пенсионера гуляют по Юрмале, с хилой старушкой между ними, — пояснил я режиссерский замысел.

Иван придирчиво осмотрел меня, и кивнул. А вот Анюта наряжаться бабушкой воспротивилась. После повторного прочтения текста она подняла злые глаза — других запасных вариантов сценарий не предусматривал. В паническом приступе полные губы задрожали:

— Бабушка?! Я? Еще чего! — скривилась Нюся до сдавленного крика и крупных слез в глазах. — Девушек украшает бижутерия, а не парики! А вас, Антон Михалыч, должна украшать девушка. Или я вам уже не мила?

Отлучение от тела под видом смертельной обиды — извечный женский приемчик. Жестокий и действенный. Тысячи лет они им пользуются, без ошибок и промахов.

— Милая моя, ты очень красивая, — примирительно заюлил я, целуя в щеку. — Но для глубинной разведки это плохо. И еще ты огненно-рыжая, а это редкая примета.

— Ладно, парик надену, — принимая ласку, буркнула она.

— Глаза у тебя особенные, — добавил я.

— Какие? — в ожидании очередного комплимента чертовка захлопала ресницами.

— Слишком молодые, — выложил я чистую правду, — и серыми стрелами сверкают!