Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода

Сегодня, спустя десять лет после «контрольного выстрела», Пионтковский язвительно подмечает «три источника, три составные части зрелого путинизма: декоративность политических институтов (Б. Грызлов: «Дума не место для дискуссий»); феодальная обусловленность частной собственности лояльностью сюзерену (О. Дерипаска: «Я готов в любой момент отдать все свое состояние по первому требованию Владимира Путина»); пожизненная несменяемость верховного правителя» (В. Чуров: «Владимир Путин всегда прав»).

Анализ нынешнего состояния российской власти — точнее, того, что осталось от государственного механизма, — дает чудовищную, почти безнадежную картину.

Работы Пионтковского вот уже много лет выражают чаяния российской леволиберальной интеллигенции, ратующей за «капитализм с человеческим лицом». Недаром Андрей Андреевич состоял в партии «Яблоко», которая еще с начала 90-х годов жестко оппонировала так называемым радикальным реформам Гайдара-Чубайса. Смысл этих «реформ», как стало очевидно, был вовсе не в создании свободного демократического общества, а в построении олигархического капитализма, где частная собственность носит достаточно условный характер, имея отчетливый вассальный привкус, а все демократические институты, как и Конституция, игнорируются властями так же, как это было при советской власти.

Пионтковский был и остается истинным «яблочником», и вполне закономерно, что в конце концов его исключили из партии, скатившейся на рельсы конформизма. Стоит ли удивляться, что видному публицисту, суть работ которого — беспощадный системный анализ происходящего во власти, — не нашлось места в рядах системной оппозиции.

Название книги — «Третий путь к рабству», напоминающее о Фридрихе фон Хайеке, описавшем две дороги к рабству — фашизм и коммунизм, указывает и на давно уже ставший притчей во языцех мифический особый путь России. Увы, и раньше под предлогом его поиска создавались отвратительные формы правления, отличавшиеся крайней жестокостью и коррумпированностью. Но сейчас это впервые происходит под лживыми лозунгами «либерализма» и «возвращения России в лоно мировой цивилизации». Как показано в книге, «интегрироваться» в мировое сообщество удалось лишь «элите», рассматривающей Россию как источник бесконечного личного обогащения. К тому же оно неизбежно отторгнет от себя потерявших политическую власть владельцев наворованных капиталов, как это уже случалось с диктаторами типа Ф. Маркоса.

Только тщательно разобравшись в причинах, которые привели нашу страну из застойного советского прошлого в катастрофическое настоящее, и честно оценив роль системных либералов в создании путинского режима, можно понять, как нам выбраться из нынешнего тупика и вернуть надежду на достойное будущее.

Гарри Каспаров

Россия в составе Чечни

6 января 1999 года.

Из всех моих коллег-колумнистов различных изданий меньше всего мне хотелось бы спорить с блистательной Юлией Калининой, публикующей свои заметки каждую субботу на страницах «Московского Комсомольца». Она умна, талантлива, саркастична и обладает безупречным нравственным вкусом.

Ее реакция на зверское убийство в Чечне трех британцев и одного новозеландца — естественная реакция потрясенного преступлением порядочного русского человека: «Я не хочу жить вместе с теми, у кого норма — отрезать людям головы. Пускай они делают это, если им нравится, но пусть они живут не с нами. Пускай живут в своем заповеднике для нелюдей. Я не хочу, чтобы весь мир думал о моей стране: это та самая Россия, где иностранцам отрезают головы».

Полностью подписываюсь под каждым словом Ю. Калининой. Но… Но я не могу забыть, что я живу в той самой России, которая в течение двух лет бомбила с воздуха и бомбардировала из орудий массового поражения «Град» чеченские села и города. Десятки тысяч граждан России — русских и чеченцев, мужчин, женщин, стариков и детей — были убиты. И смерть детей, разорванных авиабомбой на рынке в Шали или гранатой в подвале во время «зачистки» Самашек, не менее ужасна, чем смерь британцев и одного новозеландца.

Это не упрек Ю. Калининой. Во время войны она была одной из самых отважных журналисток, боровшейся против позорной и кровавой авантюры. Это упрек самому себе и всем нам. Мы хотим вытеснить из нашей коллективной памяти неприятное чувство вины. Нам так хочется демонизировать целый народ, чтобы забыть о том колоссальном зле, которое мы принесли на его землю и 150 лет, и 54, и 4 года назад. «Клавдии Максимовне 69 лет. В январе девяносто пятого убило осколком ее дочку, которая зарыта без гроба в саду перед грозненской многоэтажкой. Через несколько дней погиб зять. Свидетели рассказывали, как солдаты строили попавшихся им на улице в две шеренги: русские — налево, чеченцы — направо. Русский зять встал к чеченцам: «Я с ними работал всю жизнь на одном заводе, что вы нас делите, как фашисты?» — с тех пор его никто не видел». (Е. Деева, «МК», 22 октября 1996 г.).