Третий рай

- Ты что, девка, кукнулась? Что за баражир твой кракер разводит? За купол захотела? Налей еще, хороший глотняга. Как, говоришь, называеться?

Санек схватился за голову. Люди действительно оценили вкус коньяка, даже действие его уже почувствовали, но никак, никто ни за что не хотел верить, что именно Саня живой прообраз того, кто пялит на них серые стекляшки каждый день. Его трогали за ноги, рассматривали, как диковинное животное, уважительно цокали языком, просили еще коньяку. Но ни один не спросил, а что все таки этот кракер хотел? Куда он звал, на что намекал? Какие такие горизонты? Все горизонты, что есть, можно вызвать генератором погоды, зачем куда-то выходить?

Через некоторое время в поведение людей наметились изменения - один, с длинным носом и солидным животом - впрочем, животы были тут у каждого поголовно - затеял драку с мускуловиком. Вокруг тут же собралась толпа болельщиков, все выли и орали, когда длинноносый с перекошенным лоснящимся лицом пинал лежащего мускуловика по упругой спине. Санек молча созерцал. Он немного опасался за Зотку, но о таком пережитке, как любовь с себе подобным, жители купола забыли и не могли вспомнить даже по пьяной лавочке. Им действительно не нужно было ничего...

Санек, молча пополняя свой стакан, сидел на мягком сиденье и смотрела, как толпа медленно и неукротимо накачивается его коньяком. Хотя какой-то намек на нормальное пьяное толковище все-таки был. Два отпрыска с пушком над губами, стали вдруг хватать друг друга за руки и возбужденно что-то говорить. Санек прислушался, но ни единого слова из потока сленга не разобрал. Зотка скривила брезгливую гримасу и дернула плечом, когда он спросил о предмете ссоры.

- Как обычно. Один любит худых, второй толстых кукол. Такие скандалы разрешены. Об этом даже печатают в журнале. Вот, кстати, ты хотел узнать, кто здесь читает. Они и читают.

- О чем? - изумился Саня.

- Как это - о чем? - взмахнула ресницами Зотка. - каждый находит для себя доказательства, что его куклы лучше. Потом одинаков восхищаются теми, кто на очереди. Ну, певцами... О чем еще можно читать?

Санек попросил выгрузить несколько оставшихся бутылок, обнял Зотку за плечи - роднее человека в этот момент у него просто не было - и пустил мускуловика оттаскивать с дороги нализавшихся жителей. На сумасшедшую девочку, которая нарушила сразу два запрета, никто из веселящихся жителей не обратил ни малейшего внимания.

- Ну как же так? - недоумевал Санек, провожая отсутствующим взглядом проплывающие пейзажи - ну ты вот представь, что в наше время...

- В ваше время - аккуратно поправила Зотка, но задумчивый Санек не обратил на это внимания.

- Разве в наше время можно было себе даже представить такое?

- Да можно. Просто никто не поверил, что ты - это действительно ты. Ты давно уже превратился в миф, в легенду, а в этой легенде от тебя живого ничего уже нет. Ну и кому, скажи, нужно встречать тебя живого? Ну с этой твое страстью к водке, бесконечным разговорам обо всем и ни о чем, с этими твоими занудными нравомучениями?

- Как ты сказала? - оживился Санек. - Нравомучения? Отличное слово.

- Особенно погляди на себя, когда с похмелья маешься. Рожа синяя, глаза красные, бороденка спутанная, изо рта такой помойкой несет, что хоть святых выноси... ну какой из тебя бог? Так, на божка даже не тянешь, скорее на идолище поганое.

- И ты туда же? - прервал обличительный поток Саня. - Да как ты можешь так говорить?

Зотка лучезарно улыбнулась и Санек запнулся.

- Ну что ты, в самом деле...- сказала она, ероша ему волосы. - Меня заставляли почти двадцать лет говорить тебе то, что я и себе открывать не хотела. И какие-то козлы мои откровения слушали. Ну могу я хоть раз в жизни сказать тебе то, что я думаю? Ну и о тебе тоже... обязательно обижаться надо... как маленький... и не скажешь, что двести лет назад жил.

- Ну так вот, о чем это я... а, ну да. А вот они живут прекрасно, как им самим кажется. Это я дура, скучно мне становилось, день ото дня все скушнее и скушнее. Потому и начал я свои походы за купол. А им то все хорошо, даже прекрасно. И вдруг появляешься ты, да еще так нагружаешь людей, что им поневоле страшно становиться. Какие такие нагрузки на дряблые тела? Да они свято уверены, что все нагрузки разрушают организм, что бегать там, прыгать или что вы еще делали, когда мамонты по земле бегали - это участь дикарей, которые живут за куполом. А нормальные цивилизованные люди ходят только от повозки до дома, или, на крайний случай - от бассейна до кровати. Кстати, у нас тут последний писк моды знаешь какой?

Взгрустнувший Санек, которому даже побрюзжать неожиданно не дали, вяло изобразил интерес.

- Ну так вот, слушай. Последний писк моды - это вообще перестать ходить. Ну, чтобы тебя носили. Ну на руках - это женщин - или на спине, это, понятно, мужиков.

Зотка презрительно скривилась и добавила.

- Скоро их над толчком держать будут. Так что не надо на нас напрыгивать, как слон - мы со Снэком действительно экстремалы. В местном масштабе.

- Так ты думаешь, что им это просто не надо?